Мистер Писатель - [49]

– И что, теперь я пишу для “Арлекина”?

Разозлившись, Такер снова уселся в кресло и уставился на экран. Побарабанил пальцами по коленям. Мысли его вернулись к утренним событиям. Тело отозвалось на тот горловой звук, который издала Сара, когда он её поцеловал.

Прежде чем сказать Такеру, что она не приняла в продажу его книгу, потому что сочла её нагоняющей тоску.

– Чёрт!

Он провел рукой по лицу. Возможно, триллеры и любовные романы продавались бы лучше, но он пока не мог принести в жертву своё творческое видение во имя предпочтений масс. А потому Такер опустил пальцы на клавиатуру и следующие тридцать минут провёл, описывая – может, стоит сделать её рыжеволосой? – медленную и мучительную смерть девушки.

После чего, удовлетворённый, откинулся в кресле.

Но тут рука героини дёрнулась.

– Блин, да ладно.

Испытывая отвращение к своей авторской неспособности изложить на бумаге желаемое, он уставился на потрёпанный обойный бордюр, всё ещё окаймлявший комнату.

«От колыбели до могилы», – вспомнил Такер, о чём думал, когда решил сделать эту комнату своим офисом. Его жизнь началась здесь, а теперь здесь же он (воображаемо) заканчивал чьё-то существование.

Ну, или хотя бы пытался.

Такер надеялся, что, убравшись из Нью-Йорка и поселившись в этом маленьком сонном городке, сможет прояснить мысли. Найти выход из того психологического хаоса, куда всё глубже погружался после смерти матери.

А вместо этого оказался по соседству с книжным магазином. Владелица которого не только сводила с ума и ужасно возбуждала, но и – не далее как сегодня – заставила его задаться вопросом, знает ли Такер, что, собственно, делает.

Нервы сдавали. Решив, что лучше взять перерыв и подумать о чём-нибудь другом, он отвёл глаза от экрана и вдруг заметил на углу стола клочок бумаги. Мейсон. Проныра! Он избегал Такера всё утро, а теперь вот оставил записку, сообщавшую, что его не будет большую часть дня.

И машина Эллисон Хоубейкер загадочным образом исчезла со стоянки.

«Можно держать лошадь подальше от воды, но если проклятая скотина надумала напиться, то ничего тут не поделаешь!»

А тут ещё дедовские делишки…

Такер посмотрел на новые доски, вырезанные им для пола. «Это мой дом, чёрт подери!» Может, раньше дом принадлежал ему лишь номинально, но сейчас Такер вкладывал в него душу. Кровь и пот. И не собирался позволить Карлтону, что бы он там ни задумал, всё испортить.

– Мяу!

Такер поднял взгляд. Казалось, звук раздаётся прямо за окном.

– Мяу!

Отодвинувшись от стола, он шагнул вперёд и выглянул на улицу. Перед глазами извивалась покрытая мхом ветка дуба. Пустая ветка. Такер оглядел весь ствол дерева, но кота не обнаружил.

– Мяу! Мяу! Мяу-мяу!

Откуда бы эти вопли ни доносилось, в них слышалась паника. Такер высунул голову наружу и посмотрел вверх. Громадный серый комок шерсти отчаянно цеплялся за хилую ветку над его головой.

– Да ты издеваешься…

Такер хмуро изучал кота Сары. Затем бросил взгляд в сторону её коттеджа, но тут же усомнился, что в этот час она уже дома. На стоянке перед книжным ещё торчало несколько машин.

Значит, надо позвонить ей в магазин и попросить прийти и забрать глупое животное. Однако, едва Такер втянулся обратно в комнату, раздался негромкий треск.

Он снова высунул голову и увидел, что ветка накренилась вниз.

– Прыгай! – приказал он животному, которое теперь, кажется, застыло от ужаса, не в силах издать ни звука. Прямо под котом находилась куда более солидная ветка. – Если тебе ещё никто об этом не сообщил, – любезно добавил Такер, – представители твоего рода, как правило, всегда приземляются на лапы.

Но кот просто таращился на него глазами, смахивавшими на жёлтые блюдца.

– Во имя всех…

Покачав головой, Такер устремился прочь из комнаты. Сломанная ветка как раз на расстоянии вытянутой руки от чердачного окна. Можно подняться туда и затащить проклятого кота внутрь.

Такер отыскал старую скрипучую дверь и начал подниматься по узкой лестнице. При первом знакомстве с домом он лишь поверхностно осмотрел чердак. Там десятилетиями скапливалось разное барахло, которое надо бы найти время рассортировать…

Стоило ступить босыми ногами на потёртые половицы, мелкими облачками поднялась пыль, и Такер чуть не закашлялся, вдохнув горячий спёртый воздух. Он пробрался мимо безобразного стола и разбитого зеркала, ориентируясь на рваные полосы солнечного света, падающего из окна.

Сквозь стекло проникали приглушённые вопли кота.

Отодвинув защёлку, Такер попытался приподнять тяжелую раму, но от влаги и многолетнего бездействия дерево разбухло.

– А знаешь, вы с хозяйкой чем-то похожи, – сказал Такер коту. – Оба – здоровые занозы в моей заднице!

Поднажав плечом, Такер наконец заставил раму приподняться на ничтожные тридцать сантиметров, после чего просунул под неё голову и плечи.

– Ты бы лучше… – проворчал он, и окно поддалось ещё на чуть-чуть, -…мышь поймал, что ли… – Ещё пара сантиметров. -…Которых тут шляется прорва. – Наконец он смог протиснуться в окно. – Или же в следующий раз, когда окажешься на моём дереве, я оставлю твою жирную тушу там гнить!

Такер схватил в охапку кота, который при этом имел наглость оцарапать ему руку. Хотя, если быть справедливым, кажется, вышло у него не нарочно.