Мистер Пип - [32]

«Фамилия моего отца была Пиррип, мне дали при крещении имя Филип, а так как из того и другого мой младенческий язык не мог слепить ничего более внятного, чем Пип, то я называл себя Пипом, а потом и все меня стали так называть».[2]

В другое время все эти разговоры о голосах и комнатах могли сбить нас с толку. Но потеря наших домов помогла нам понять, что они хранили в безопасности нечто большее, чем наши вещи, они охраняли наши сущности, которые никто не мог видеть, пока лежали на спальных циновках. Теперь мистер Уоттс дал нам другое место, где можно было остаться наедине с собой. Теперь следовало обустроить его.

В конце мистер Уоттс дал нам специальное задание. Мы должны были восстановить «Большие надежды».

Некоторые из нас не были уверены, что мистер Уоттс понимает под словом «восстановить». Это стало ясно благодаря вопросу Дэниела — мы не были уверены, что поняли правильно. «Большие надежды» погибли в огне, и их нельзя было восстановить из пепла. Разумеется, мистер Уоттс имел в виду нечто другое.

— Давайте посмотрим, сможем ли мы их вспомнить, — сказал он.

И мы это и делали, не только в течении этого часа, а на протяжении многих недель, даже месяцев. После того, как мой календарь и карандаш погибли в огне, я уже не отмечала ход времени. Один день переходил в другой.

Мистер Уоттс сказал нам вспоминать то, что придет в голову. Мы не должны были вспоминать историю в каком-либо порядке и даже не обязательно именно то, что там в действительности происходило, а то, как нам это запомнилось.

— Вы не всегда сможете вспомнить, когда это будет нужно, — предупредил он. — Воспоминание может прийти к вам посреди ночи. В таком случае запомните фрагмент до нашей встречи в классе. Здесь вы сможете поделиться им с нами, и добавить к остальным. Когда мы соберем их все, мы будем знать всю историю. Она будет как новенькая.

Мы уже делали нечто подобное раньше. В прошлом, когда у нас еще были сети и удочки, мы делили улов на пляже. Теперь мы должны были проделать это с «Большими надеждами». В тот день в классе нам не удалось много вспомнить. Было сложно сконцентрироваться.

Так просто было глянуть за дверь и увидеть идущего цыпленка, или вдруг заметить новые белые волоски в бороде мистера Уоттса. Подобные вещи могут полностью завладеть вами. Все, о чем вы вдруг способны думать, это о вкусе цыпленка или о том, что мистер Уоттс стареет как-то очень быстро.

Когда я начала собирать фрагменты «Больших надежд», то приходилось лишь удивляться тому, когда и где я их находила. Чаще всего это происходило ночью, когда мне нужно было сбежать в другой мир, но иногда воспоминания приходили в самые неожиданные моменты. Я могла глядеть на море, ни о чем особенно не думая, и вдруг обнаруживала, что иду рядом с Пипом в Сэтис Хаус с его паутиной, мраком и желанием смотреть лишь в прошлое.

Я вспомнила, что чувствовала, как пыталась защитить Пипа. Мне не нравилось то, как Эстелла с ним разговаривала, и то, как Сара Покет дразнила его сплетнями. Я никогда не могла понять, почему Пип позволил им так издеваться над собой и ни разу не дал отпор.

Итак. У меня было два фрагмента. Первый — решение мисс Хэвишем остановить часы — я рассказала в классе. Я так боялась, что забуду его, что не позволяла себе ни с кем заговаривать. Я отворачивалась от других детей, не желая рисковать своим фрагментом, давая место другим мыслям и разговорам. Я спрятала фрагмент в маленькой комнатке, как нам велел мистер Уоттс. И закрыла дверь. Но я не знала, насколько надежна эта дверь, и что случится, если на меня обрушатся голоса других людей.

Все это время мистер Уоттс хранил секрет вместе с нами. Это произошло после того, как Селия рассказала свой фрагмент: сцену, в которой Пип пришел домой после того, как отдал Мэгвичу пирог сестры, и обнаружил в кухне вооруженного констебля. Селия заявила, что Пип чувствовал себя виноватым. Она не могла понять, откуда она знает, что полиция пришла арестовать Пипа.

— Откуда это взялось? — громко спрашивала она. Как неким волшебным образом она может знать что-то, чего не было в книге?

Она мне всегда нравилась, но теперь я ею восхищалась. Я никогда не могла отделаться от мысли, что кто-то еще столь же сильно восхищается книгой и активно заселяет тот мир, как и я. Глубина вопроса Селии свидетельствовала о том, что она очень много думала о книге. Возможно, и о Пипе тоже.

Мистер Уоттс поблагодарил Селию. Ее замечание, сказал он, дает нам интересную возможность заглянуть в параллельный мир, который читатель создает на основе прочитанных слов.

— Спасибо. Спасибо тебе, — сказа он, и Селия растаяла от этой похвалы.

Мистер Уоттс обратился к остальной части класса.

— Как мы должны поступить с фрагментом Селии? Как мы можем сохранить его так, чтобы быть уверенными в том, что мы его не забудем?

Мы начали размышлять вслух. Вверх взметнулись руки с предложениями. Мы можем найти палочку и записать его на песке — идея Дэниела. Мы промолчали. Гилберт поднял руку. Мы можем записать его в каком-то секретном месте. Мистеру Уоттс понравилась эта идея. Он поднял вверх палец, так что мы начали обдумывать предложение Гилберта.