Мистер Х. Начало - [22]

Семью не беспокоило исчезновение кормильца. В розыск не подавали, да и кто будет разыскивать бедняка. Одним меньше другим больше, уголовное дело заведут, а потом закроют за недостаточностью улик, ну или как они любили оправдываться? «Изнасилования не было, раз синяков, свидетельствующих о насилии, нет, значит по согласию.» И здесь похожее возможно придумать.

Постепенно я смирилась с молчанием Саши и прекратила попытки встретиться. Саша видно выбрал покой от меня и потому не брал трубку. Намеренно избегал наших встреч. Я его понимала.

Осознание этой истины пришло резко на второй неделе, как холодная вода в лицо. Мгновенно отрезвило, собрало мысли в пазл. Простой пазл, именуемый: «Саше ты больше не нужна.»

Соплей не было, битья посуды тоже, немного щипало глаза, жгло гортань невыплаканными эмоциями и переживаниями. Я вновь осталась одна и изо дня в день одно и тоже: школа, танцы и пустая комната в родном доме. И больше никого в жизни... сквозняк. Пустота. Везде. Повсюду. Никого со мной. Родители приходили поздно вечером, сестра училась в другом городе, приезжала изредка на выходные. А девочки из школы, как назвать, пустышки...

Единственным был Саша в последнее время. И теперь вновь пустота. До появления Саши в жизни, я принимала одиночество, как данность, а теперь потерявши, невыносимо тоскливо, на стенку лезла. Выла брошенка. Словно палец отрезали. Вроде жила с оставшимися, но место отрыва постоянно напоминало о себе болезненной пульсацией.

А потом пришла злость. Не хочет общаться, как хочет, но дела так не делаются. Мог и смс написать.

Уже в середине апреля (примерно через полтора месяца после событий) при выходе из школы на крыльце, я увидела девушку. На вид ровесница: лицо молодое, не испещренное уродливыми морщинами; глаза яркие; ресницы, накрашены синей тушью; лицо округлой формы; а на носу ямочка. Девушка в потертой старой джинсовке и джинсах с заплаткой на колене. С плеч свисали два длинных темных хвоста, один из которых она наматывала себе на палец. Затем повернулась в мою сторону и выдула огромный розовый пузырь, который лопнул и залепил нос и щеки. С одного взгляда почувствовала, что девушка за мной. Вряд ли к кому-то из класса придет бедняк, который грязными руками прилюдно, не страшась общественного порицания, начнет отдирать розовую пленку-жвачку с лица.

Я воровато оглянулась и потянула девочку за локоть джинсовой куртки за угол школы, где ученицы часто курили и прятались от учителей. Рядом крыльцо и запасной выход из школьного кафе.

- Ты ко мне? - поинтересовалась, двумя руками за плечи прислонила девочку спиной к белому кирпичу здания.

- Если ты Екатерина Роман, то - да, - я кивнула, подтверждая очевидный ответ. - Отлично!

Девчонка отняла мои руки от себя, скинула пренебрежительно с плеч, будто те грязные. Протерла джинсовку и невидимую грязь от моих нежеланных прикосновений.

- В общем...я это. Надюха! Санек просил тебя привести к нему, соскучился бедняжка! - пожала она недоумевающе плечами, имея ввиду, что не представляет, какого это скучать по человеку или намек конкретно в мою сторону. Камень в мой огород, или скорее целая глыба?

- Катюха! - обрадованная новостями о Саше и что тот не забыл, выставила ладонь в ожидании момента, когда дама решит в голове невероятно сложный вопрос - пожать дружески руку богачке или удавиться от собственной важности, брезгливости и стереотипов. Несколько секунд сомнений, в течение которых девушка глядела то на дверь из кафе, то обратно на мою руку и решала неизвестную задачу. Шестеренки в ее голове активно работали. Брови хмурила, жвачку жевала.

А я в это время задумывалась: "От усердия прожевать жвачку она вывихнет челюсть или нет?"

Наконец, словно царица верной поданной пожала крепко предложенную ладонь. Хорошо не сморщилась от омерзения и не сплюнула под ноги.

Я не выдержала, вспомнила блатной жаргон из детства. Пусть благодарит, что без мата:

- Слышь, ты как будто к дерьму прикоснулась. Корона не жмет?

Каких «милых» фразочек я не слышала, сидя на балконе и глядя с третьего этажа на квадратные лавки во дворе. Там собирались местные алкаши тире дебоширы. Поначалу уши пульсировали, и голова побаливала от обилия мата и специфической речи, потом проще относилась. И запомнила одно правило среди местных ребят - чем острее язык, тем проще избежать проблем. Не всегда прав, тот кто сильнее, иногда можно морально надавить (был один паренек на вид худой глиста, но его все уважали и побаивались, потому что он был мастер железобетонных аргументов). С Джокером метод сработал - я отделалась малой кровью. Всего лишь побитым носом и предупреждением.

- М..да... без обид, - разжала она руку. - С богатенькими не привыкла общаться. Я слепну от твоего великолепия! Боюсь испачкать маникюрчик со стразами.

- А ты не бойся. Или ты из трусливых? Это обычные наклейки на ногти, сама клеила и не в салоне представь себе. - продемонстрировала светло-салатовый лак ей в лицо, остановила ногти на расстоянии нескольких сантиметр, на что девушка убрала резко голову назад. Побоялась изуродую ей глаза кончиками длинных ногтей.