Мистер Блэк - [15]

Он смотрит в потолок, словно обдумывая. Наконец, Блэк перемещает свой взгляд обратно на меня.

— Я дам тебе пять минут. — Он начинает ослаблять веревку на запястье.

Я начинаю улыбаться в ответ, выражая благодарность, как вдруг он останавливается.

— Потом ты расскажешь мне, откуда знаешь меня.

Я чувствую, как мои глаза удивленно расширяются. Сохраняя спокойный тон, я опускаю взгляд на наши руки.

— Я не знаю тебя.

Как только моя рука выскальзывает из ослабевшей петли, он стискивает мое запястье и скользит пальцем по нежной коже, на которой остался след от веревки.

— Да, ты знаешь. В первый же раз как наши глаза встретились, я прочитал в твоем взгляде узнавание.

Я поднимаю глаза на него и действительно пялюсь, надеясь сбить его с толку.

— Просто твои глаза привлекают внимание, вот и все.

Его взгляд темнеет.

— Хорошая попытка. Но я могу увидеть разницу между удивлением и узнаванием. Ты откуда-то знаешь меня.

— Возможно, я видела тебя на фотке с Блэйками, — небрежно говорю я, пожимая плечами.

Почему-то мой комментарий вызывает у него смех.

— Ты знаешь меня, но в тоже время не знаешь. С каждой минутой это становится все более интригующе.

Я фыркаю.

— Уверяю вас, мистер Блэк, всё, что я знаю — что у вас талант связывать веревкой.

— Ты даже не представляешь, о чем говоришь, — говорит он загадочно, стрельнув в меня темным двусмысленным взглядом. Блэк направляет меня в сторону двери и вдруг разворачивает, толкая в дальний угол кухни. — Я с нетерпением жду, чтобы познакомиться с вами, мисс Скарлетт. Одна тайна в обмен на другую.

Мы поднимаемся по задней лестнице наверх, выходим за дверь, затем он ведет меня вниз по длинному коридору к другой двери, находящейся в конце. Слегка постучав, он дожидается ответа, пока женский голос не кричит: «Войдите», и прежде чем исчезнуть внутри, говорит мне:

— Подожди здесь.

Двери сделаны из цельного дерева, поэтому невозможно подслушать, о чем они говорят. Раздается возмущенный голос девушки и слышится его низкий рокот. Она явно не рада. Скорее всего, я не получу обещанных пяти минут. Ручка начинает поворачиваться, я быстро отскакиваю от двери, когда она открывается.

— У тебя пять минут. Если она не захочет говорить с тобой, ты сдержишь свое слово. Поняла?

Он такой внушительный и резкий, как инструктор по строевой подготовке, и у меня появляется явное желание подколоть его, цокнув каблуками и отдав честь. Ну, чуть-чуть.

— Поняла.

Я удивляюсь, когда он заталкивает меня внутрь и закрывает за мной дверь. Я ожидала, что он будет стоять на страже при нашем разговоре или что-то в этом духе. Мой взгляд останавливается на девушке с длинными, золотистыми волосами, сидящей на диванчике у окна и наблюдающей за бушующей грозой снаружи, и я прекрасно понимаю, что, должно быть, он очень близок к семье, раз смог убедить ее поговорить со мной, хотя бы несколько минут.

— У вас есть четыре минуты и тридцать секунд, — говорит она, тяжело вздохнув и не поворачиваясь.

Я вижу ее профиль, который такой же красивый и отчужденный, как и на фотографиях. Она студентка третьего курса, на год младше меня. Ну, пока она не ушла в этом семестре.

Я поднимаю подбородок и делаю шаг вперед.

— Почему ты все-таки бросили колледж, Мина? Могу я называть тебя Миной?

Она переводит великолепные карие глаза в мою сторону, ее взгляд сомневающийся.

— Как тебя зовут?

— Скарлетт, — подойдя ближе, я вытаскиваю свой блокнот из кармана плаща, и что-то падает на пол.

«Кэс!» мысленно кричу, пока мое лицо заливается краской. Я поднимаю пакетик из золотой фольги и засовываю его обратно в карман, бормоча про раздражающих друзей.

Когда я поднимаю голову, ее лицо становится сплошной закрытой маской, а голова вздернута вверх.

— Очевидно, Себастьян был неправ насчет тебя. Я только что потеряла лучшую подругу. Я не в настроении становиться кормом для какой-то дрянной бульварной цыпочки. Ты можешь уйти.

— Моя подруга подсунула мне это в шутку, — говорю я низким голосом, стараясь не обижаться, но гнев девушке уже вернулся на место, отражаясь в ее безразличном взгляде. Но грусть в ее глазах затрагивает что-то очень глубокое внутри меня.

Я убираю блокнот с ручкой обратно в карман моего плаща и развязываю ленточку на шее. Держа перекинутый плащ в руках, я сдвигаю маску и извиняюще улыбаюсь.

— Мне кажется, справедливо будет узнать, кто задает тебе вопросы. Я — Талия... И я знаю, что такое потерять близкого тебе человека.

Девушка, немного прикрыв глаза, с интересом поворачивается в мою сторону.

— Кого же ты потеряла?

— Я потеряла того... кто был мне как сестра... когда мне было тринадцать. Ее звали Амелия.

Я ни с кем не говорила о смерти Амелии. Слова вылетают сами собой, и я начинаю хрипло рассказывать, словно переворачиваю страницы старого фотоальбома, открытого после долгих лет глубокого хранения. Моя тетя отказывается обсуждать тот вечер. Полагаю, что для нее это очень болезненно, поэтому мы никогда не говорим об этом.

Слезы блестят в глазах Мины.

— Может ли что-то облегчить эту боль?

Я сажусь рядом с ней на подоконник и встречаю ее взгляд полный страдания.

— Боль постепенно притупляется, с каждым годом ее становится меньше, но мне трудно позволить уйти чувству вины.