Миссия выполнима - [9]

Несомненно, речь шла о политическом убийстве, скорей всего, о бомбе. Бомбы всегда надежнее, чем пули. Некто по имени Марио – они знали Барбару недостаточно долго, чтобы доверить ей свои полные имена, – полагал, что они собираются устроить взрыв в Белом доме. Но все это было очень туманно, и Лайм относился к таким вещам с большим скепсисом, особенно учитывая расположение Белого дома и его охрану, при которой для эффективной атаки потребовался бы целый дивизион. Служба охраны Белого дома была предупреждена, а Норрис получила инструкции оставаться в группе Страттена, чтобы выяснить, представляют ли ее намерения реальную угрозу или это просто еще один блеф безмозглых радикалов, замешанный в основном на пустой браваде и наркотиках.

Но теперь пришло время взяться за них всерьез. Три часа назад Лайм отдал приказ арестовать их: Страттена, Элвина Корби и всех прочих, кто был опознан компьютером ФБР на основе данных, доставленных в офис Лайма Барбарой Норрис.

Первую подсказку они получили через ФБР от одного из своих тайных сотрудников, члена нью-йоркских «пантер», которому мать туманно намекнула, что собирается принять участие в каком-то покушении, готовящемся в Вашингтоне. Он попытался отговорить ее от этой затеи, но они беседовали по телефону по междугородной связи, так что приходилось изъясняться обиняками; отговорить ее ему не удалось, и тогда он позвонил в ФБР, чтобы защитить свою мать хотя бы от последствий этого безумного поступка. ФБР передало эти сведения директору Секретной службы Б.Л. Хойту, а Хойт спустил их по внутренним каналам Лайму. Политическими покушениями в Службе занимался он.

Официально Секретная служба являлась подотделом министерства финансов. В ее компетенцию входили две различные функции, связь между которыми прослеживалась, мягко говоря, очень отдаленно. Задачей Б.Л. Хойта было ловить фальшивомонетчиков и защищать политиков. Логика такого тандема была вполне в духе вашингтонской логики вообще, и Лайм раз и навсегда зарекся ломать над этим голову.

Так или иначе, мяч был на его поле, и он должен был вступить в игру. У него были данные на пятерых: Элвин Корби, двадцать шесть лет, черный, ветеран Индокитая, в прошлом член нескольких черных радикальных группировок; Сезар Ринальдо, тридцать один, родился в Нью-Йорке, родители пуэрториканцы, дважды арестовывался за хранение гашиша и один раз – за нападение на полисмена во время антивоенной демонстрации; Роберт и Сандра Уолберг, брат и сестра, близнецы, оба бывшие работники метеорологической службы, несколько арестов за хранение марихуаны и антиобщественное поведение при захвате студентами городка Университета Южной Каролины (шесть месяцев условно), и Бейла Мурхед, сорок один год, мать человека из нью-йоркских «пантер».

Была кое-какая информация и на некоторых других, но очень мало. Черная чета Линк и Дарлин. Человек по имени Марио, о котором Барбара Норрис сообщала: «Кажется, он у них банкир». Двое недавно прибывших с Западного побережья – некто Клод и Бриджет. И Страттен.

Последнее донесение от Норрис пришло три дня назад. К нему прилагались негативы шестнадцатимиллиметровых фотоснимков Страттена, Корби, Ринальдо и пятерки, прибывшей в этот день из Калифорнии. Там же были отпечатки пальцев Корби, Уолбергов и Страттена, но последние не пригодились, потому что на них не было никаких сведений ни в Вашингтоне, ни в Сент-Луисе. Отпечатки пальцев Ринальдо Барбаре Норрис взять не удалось, но его опознали по фотографии в нью-йоркской полиции.

Близнецы Уолберг имели длинный список арестов за хранение марихуаны; Ринальдо и Корби также были связаны с наркотиками. Возможно, все они были наркоманами. Возможно, поутру они проснутся и поймут, что натворили: убили Барбару Норрис. Они испугаются, попытаются убежать, рассеяться, спрятаться поодиночке. В поисках безопасного убежища они позабудут все свои грандиозные планы насчет взрывов и убийств.

Это было очень удобное предположение, но не слишком правдоподобное. То заброшенное здание на Эр-стрит, которое они использовали, теперь пустовало: они оставили его голым и чистым. Настолько чистым, что не могло быть и речи о кучке напуганных наркоманов, мечтавших просто сделать ноги. Кто-то четко и хладнокровно управлял всей операцией.

Что она раскопала? О чем ей удалось узнать? Лайм давно избавился от иллюзии, что можно хоть сколько-нибудь полагаться на так называемую «интуицию» или смутные предчувствия; но это дело, что ни говори, имело все признаки подготовки к хорошо спланированному и профессиональному теракту.

11.20, восточное стандартное время.

Автомобиль подвез Декстера Этриджа и его телохранителей из Секретной службы к западному крылу Капитолия, и Этридж взглянул поверх толпы на купол, где по флагштоку поднимался государственный флаг, свидетельствуя о том, что первое заседание девяносто пятого конгресса вот-вот откроется.

Он узнавал лица многих из тех, кто сейчас устремился к дверям Капитолия. Большинство пришли пешком из офисов в сенате и Белом доме, хотя кое-кто, подобно Этриджу, предпочел создать впечатление, что прибыл издалека. В архитектурном смысле здание было неудачным, а местами выглядело просто катастрофически, как будто в любую минуту готово было обвалиться, – кое-где фундамент подпирали грубые кирпичные сваи и нелепые столбы; но политики часто склонны к сентиментальности в том, что касается атрибутов власти, и сам Этридж не мог без почтительного уважения взирать на огромный купол этого дома.