Миссия «Один» - [7]

— Танки! — сказал Таннер. — Уходим!

Они стремглав понеслись к сарайчику. Таннер надел куртку, забросил за спину сумку от противогаза и рюкзак, повесил на плечо свою верную винтовку «энфилд» и сказал:

— Вперед, Хеп.

Выбежав к фронтону склада, они увидели немецкий танк. Они понеслись во весь опор, затем Таннер спрыгнул в канаву на дальнем краю двора.

— Нам лучше поторопиться, сержант, — сказал Хеп, лицо которого даже осунулось от страха.

Таннер не ответил. Трясущимися руками он вытянул из заплечного мешка обойму с трассирующими пулями калибра 0,303 и втолкнул ее в казенник винтовки. Теперь по сторонам от танка появились немецкие солдаты в длинных серых шинелях и характерных, смахивающих на ведерки для угля касках.

Один из солдат что-то закричал, указывая винтовкой на штабеля ящиков. Около десятка немцев побежали к ним по двору. Таннер прижался щекой к прикладу винтовки. «Около ста пятидесяти ярдов». Закрыв один глаз, он прицелился в упаковку гелигнита. И, задержав дыхание, нажал на курок.

Пуля ударила в деревянную коробку. И сразу же воздух разорвало взрывом, языки пламени охватили самый большой из штабелей, затем последовали второй, третий, четвертый взрывы, и по двору покатился, разрастаясь, огненный шар.

— Бежим, Хеп! — крикнул Таннер.

Они выскочили из канавы и помчались на север, прочь от станционного двора и склада.

Сквозь грохот взрывов Таннер различил вой пронесшегося рядом с ним снаряда. А через несколько секунд над их головами прошла пулеметная очередь. Таннер и Хепуорт упали на землю, не добежав всего нескольких ярдов до моста через Месну. Таннер перекатился на живот, стянул с плеча винтовку и упер ее приклад в плечо. «Чуть больше трехсот ярдов», — прикинул он. Он видел торчавшую над пулеметной турелью голову командира танка, тот вел огонь в их направлении. Таннер передернул затвор винтовки и выстрелил. Голова командира дернулась назад, пулемет смолк. Таннер приказал Хепуорту бежать дальше. Сбоку от танка уже сидели на корточках несколько солдат. Таннер снова передернул затвор, и пуля свалила одного из них. «Два. Передерни затвор, огонь. Три. Еще раз. Четыре». На этот раз он только ранил немца, не убил. «Пять. Шесть. Семь». Осталось всего три патрона. «Ладно, хватит».

Он вскочил на ноги и перебежал мост, удаляясь от этого ада. Дорога впереди изгибалась, из-за ее поворота двора не будет видно. Пуля просвистела над ухом. Хеп уже скрылся за поворотом. Еще одна пуля, затем вторая — все, он в безопасности.

Хепуорт сильно оторвался от него, но теперь замедлял бег, и Таннер остановился, уперся ладонями в бедра, глотая воздух, чувствуя, как врезаются в плечи лямки рюкзака. Согнувшись, чтобы вдвое уменьшить нагрузку на плечи, он побежал снова. За ним поднималось в небо облако черного дыма.

Когда Таннер нагнал Хепуорта, тот усмехнулся:

— Ничего себе взрывчик получился.

— Поменьше болтовни, Хеп, — ответил Таннер. — Нам нужно нагнать наших и выбраться отсюда целыми и невредимыми.

Они уже приближались к окраине города. Таннер надеялся, что им подвернется автомобиль или хотя бы велосипеды, но нет, ничего такого видно не было. Дома вокруг редели, и наконец они с Хепуортом вышли на пустое пространство. Пока никаких следов своего взвода им обнаружить не удалось.

— Далеко еще, сержант? — спросил, отдуваясь, Хепуорт.

— Миля. Может, чуть больше.

Впереди надменно поднимался в небо массивный Балберг. Сзади продолжали бухать немецкие полевые пушки. Таннер и Хепуорт видели, как снаряды, пролетев над их головами, рвутся посреди позиций союзников.

— Ходу, Хеп, — приказал Таннер. — Скоро будем на месте.

Затем позади них послышался скрежет и гудение автомобильных двигателей. Из Лиллехаммера выходила колонна грузовиков. Сердце Таннера упало. За поворотом дороги различалось с полдюжины грузовиков, кузова их были набиты солдатами. Каждый грузовик тащил за собой противотанковую пушку.

— Что будем делать, сержант? — спросил Хепуорт. — Остановить их мы не сможем.

Хепуорт был пареньком малорослым, лет девятнадцати с небольшим, и теперь лицо его побледнело и исказилось гримасой отчаяния. Таннер огляделся по сторонам. Ярдах в пятидесяти впереди стоял фермерский дом.

— Первым делом доберемся до того дома и укроемся в нем.

— А что потом, сержант?

— Если будешь задавать поменьше вопросов, Хеп, я, может, и сумею что-нибудь придумать, — огрызнулся Таннер.

— Ну и каша, — пробормотал он. Какое бы решение ни принял Таннер, реальность сейчас была такова, что они с Хепуортом оказались зажатыми между новой линией обороны союзников и авангардом наступающих немцев.

От дома отходил под прямым углом большой амбар. Хорошо, подумал Таннер, сейчас он был рад любому прикрытию. Он присел на корточки у дощатого настила, поднимавшегося ко второму этажу амбара, сунул руку в висевшую на левом бедре сумку для провианта, достал свернутую в трубочку старую клеенку и осторожно развернул ее.

— Что это? — спросил присевший рядом Хепуорт.

— Оптический прицел, — ответил Таннер. — «Олдис».

Прицел принадлежал когда-то его отцу, и Таннер не расставался с ним во все время своей армейской службы. Большинство привыкших к обращению с оружием людей без особых трудов переделывают винтовку «энфилд», добавляя к ней держатель прицела. И потому, присоединившись в Лидсе к 5-му батальону, Таннер сразу же оборудовал выданную ему там винтовку креплением для прицела. Прицел был хороший, отец Таннера зря говорить не стал бы.