Миссия на Маврикий - [112]

«Эмма» к этому моменту была уже как на ладони. Корабли уже успели обменяться сигналами, и сейчас транспорт, тяжело раскачиваясь, подходил с подветренного борта к обрасопившему фор-марселя и легшему в дрейф фрегату.

Джек бросил последний долгий взгляд на военные корабли и транспорты приближающегося флота, и полез вниз, как иной человек спускается по лестнице собственного дома — не думая о лестнице и ступенях, а лишь о собственных проблемах. Он спустился на палубу и успел надеть мундир к моменту, когда Пуллингс взошел на борт. Контраст между сияющей белоснежной улыбкой на выдубленной солнцем физиономии лейтенанта и угрюмым взглядом коммодора бросился бы в глаза и самому неискушенному зрителю, но искренняя радость Пуллингса от встречи была столь заразительна, что губы Джека растянулись в ответ. Еще шире он заулыбался, когда увидел мешок с почтой, принимаемый со шлюпки «Эммы».

— Никого тут не встретят с такой радостью, как почтальона, мистер Пуллингс! — провозгласил Джек, приглашая того в каюту.

— Откуда путь держишь, Том?

— Прямо от адмирала, сэр, — отозвался лейтенант таким тоном, будто это была лучшая, доставленная им весть.

— От мистера Берти? — переспросил Джек, чей протестующий разум ухватился за последнюю надежду, что флот следует для усиления Явы под командованием совсем другого вице-адмирала и просто проходил мимо.

— Так точно, сэр, — бодро отозвался Пуллингс, — и он вручил мне вот это лично для вас. Том вытащил из кармана свернутый в «собачье ухо» номер «Морской хроники» и вытряс из его страниц официальное письмо. Но, держа его на весу, вместо того, чтобы отдать адресату, он спросил:

— Вы что, совсем не получали почты с момента нашей последней встречи, сэр?

— Ни слова, Том. Ни слова с самого ухода с Мыса. Что-то не так — ни слова почти год.

— Тогда я первый! — завопил Пуллингс, лучась довольством. — Позвольте пожелать вам и миссис Обри всего самого лучшего!

Он схватил безвольную руку Джека, с силой сжал ее и показал страницу журнала, одновременно зачитывая вслух:

«В Эшгроу Коттедж, Хилтон Адмирал, что в Хантсе, супруга капитана Обри, «Боадицея», произвела на свет сына и наследника…».

— Дай сюда! — рявкнул Джек. Он схватил журнал, поднес страницу к свету и впился в нее взглядом.

— «В Эшгроу Коттедж, Хилтон Адмирал, что в Хантсе, супруга капитана Обри, «Боадицея»…. сына…» Черт меня побери! Господи, благослови! Боже, боже! Честное слово, меня словно в ад кинули и взяли обратно… Как обухом по голове! Киллик, Киллик! Бутылку шампанского сюда и доктора позови! Киллик, это тебе, Господь любит нас! — и Джек счастливо захохотал.

Киллик принял пригоршню монет, медленно высыпал их в карман с видом крайней подозрительности, и вышел из каюты, неодобрительно сжав губы.

Джек вскочил со стула, несколько раз прокружился по каюте с тихим счастливым смехом, переполняемый любовью, счастьем и внезапной пронзительной тоской по дому и семье.

— Спасибо, Пуллингс, спасибо от всего сердца!

— Я так и думал, что вы обрадуетесь, сэр, — отозвался Пуллингс. — Мы же знали, и миссис П. и я, как вы хотели мальчика. Девочки — это, конечно, замечательно, но это немножко не то… С ними не хочется быть все время, да и непонятно с ними — что из них получится. А мальчик! Наш пострел, сэр, если только у меня к тому времени будет корабль, выйдет в море сразу, как только оденет штаны.

— Надеюсь, миссис Пуллингс и Джон в добром здравии? — осведомился Джек, но, еще до того, как он получил исчерпывающий ответ, в каюту ввалился Стивен в компании мешка с почтой.

— Стивен, — провозгласил Джек, — Софи родила мальчика!

— Правда? Бедняжка. Но ты, полагаю, теперь успокоишься.

— Ну, — краснея, отозвался Джек, — я никогда и не заикался об этом, ты же знаешь.

Он уже вычислил в уме, что далекое, пока безымянное чудо было зачато в ночь перед его отплытием, и теперь робел и смущался.

— Ну что ж, желаю тебе радости с твоим сыном. Надеюсь, Софи в порядке? Ко всему прочему, — заметил он, глядя, как Джек возится с завязками почтового мешка, — теперь ты не будешь так уж против баронетства?

— Господи, что со мной! — воскликнул Джек. — Первым делом — приказы!

Он бросил мешок, разорвал пакет с адмиральским письмом и тут же обнаружил то, что ожидал: приказ по получении сего с максимальной скоростью проследовать на соединение с эскадрой на или вблизи Родригеса. Он рассмеялся и заметил:

— Может, баронетство когда и придет ко мне, но здесь оно мне точно не светит. Я смещен.

Он вышел на палубу и отдал приказ поднять сигнал о смене эскадренного курса, прочь от Маврикия, а затем другой — сплеснить грота-брас. Глядя на обалделое выражение на физиономии Сеймура, он понизил голос (насколько смог), и сообщил тому, что только что получил известие о рождении сына. Приняв поздравления офицеров с квартердека и заметив искреннюю радость в глазах ближайших матросов, Джек вернулся с Китингом, зазвав того «пропустить стаканчик». Бутылка вскоре опустела, почта была рассортирована, и, отдавая полковнику его пакет, Джек заметил:

— Надеюсь, полковник, что ваши новости будут столь же хороши, как и мои, дабы возместить неприятности. Вы оказались пророком как минимум наполовину, и, боюсь, на Родригесе вас будет ждать генерал, как меня уже ждет адмирал.