Миссия к звездам - [9]

Без паузы он продолжил:

— Я не буду объяснять вам, профессор, как нам это удалось сделать. Вы, конечно же, можете отправиться в местное отделение полиции. До мелких полицейских сошек нам нет никакого дела, пока они не беспокоят нас. После чего мы просто-напросто нейтрализуем их. Надеюсь, я все ясно объяснил. И теперь, если вы не против, я…

Ярость вспыхнула в Меньшине так неожиданно, что он просто не успел совладать с ней.

— Торранс, — закричал он. — Что вы сделали с моей женой?

Последовал холодный ответ:

— Мой дорогой друг, вас это, конечно, удивит, но у нас нет вашей жены. До свидания!

Потом последовал щелчок — Торранс повесил трубку.

Меньшин упрямо заказал новый вызов, на этот раз в небольшой городишко, где располагалась резиденция Крэнстона.

— Алло, — сказал он, когда наконец его соединили. — Это вы, доктор Крэнстон?

Снова в трубке раздалось хихиканье.

— Ну-ну, — послышался голос Томаса Торранса, — какой же вы упрямец!

Меньшин тут же, ни слова не говоря, бросил трубку. Он не понимал до конца, каким образом звонок в Нью-Джерси был переключен на Массачусетс, но фактам приходилось верить.

Он с озадаченным видом направился в гостиную, но тут призрачная Вирджиния отшагнула от стены коридора.

На ней была пижама. Меньшин наблюдал, как буквально на глазах обретала материальность ее призрачная рука. Целую минуту она не сводила с него глаз, в которых читались боль и мука.

Потом Вирджиния начала плакать. Слезы струились по ее щекам. Она бросилась к мужу. И с силой, приумноженной отчаянием, прижала его к себе.

— О дорогой, дорогой! — всхлипывала она. — Они убили меня. Убили!

Вирджиния стонала и плакала, пока окончательно не пробудилась. Ужасная картина последних минут перед тем, как она провалилась в темноту, навсегда запечатлелась в ее памяти.

Она проснулась внезапно.

Вирджиния обнаружила себя лежащей в огромной, довольно необычной комнате. Лишь через минуту она поняла, что лежит на каком-то столе, и еще одна минута потребовалась, чтобы осознать, что нож больше не торчит в груди прямо под ее сердцем.

Ее словно обожгло огнем, когда она поняла, что не чувствует боли и что она жива.

Жива! Вирджиния неуверенно привстала. И тут же снова рухнула вниз от резкой боли в левой стороне груди.

Боль постепенно отступала. Но то, что она вообще появилась, вызвало страх у нее. Она обессиленно лежала, не смея пошевелиться.

Постепенно Вирджиния все яснее различала обстановку вокруг себя.

Она находилась в помещении, имевшем примерно сто квадратных футов. Почти полностью оно было заставлено небольшими стеклянными конструкциями прямоугольной формы, выстроенными в ряд вдоль стен, с оставленными узкими проходами, причем каждая конструкция была разделена на отделения примерно в два квадратных фута.

Повернув голову, Вирджиния ясно разглядела, что же находится за стеклянными перегородками слева и справа от нее.

В каждой из подвешенных к потолку конструкций находилось то, что выглядело, как человеческое сердце.

Вирджиния ошарашенно смотрела на них и уже собиралась отвести взгляд в сторону, когда с внезапно нахлынувшим ужасом ей открылось: эти сердца бились!

Они постоянно то расширялись, то сжимались. Паузы в их мерном движении не было. Монотонная ритмичность этого движения произвела успокаивающее действие на напряженные нервы Вирджинии. Через пять минут она подумала, что следует самой все осмотреть.

Осторожно, в этот раз почти без страха, она приподняла голову. Лишь теперь она увидела то, чего ранее не замечала.

Из ее шелковой пижамы был вырезан квадратный кусок. На этом месте виднелась белая повязка, тщательно наложенная там, куда вонзился нож.

Самое удивительное, именно эта белоснежная повязка и успокоила ее. Стало ясно, что за ней ухаживают. Смертельная опасность миновала.

Вирджиния предположила, что находится в частной клинике какого-то хирурга, расположенной по соседству с ее квартирой. Наверное, ее поспешно доставили к нему, чтобы он произвел операцию.

Она жива, но казалось странным, что рядом не оказалось никакой сиделки. Конечно же, ее не должны были оставить одну здесь, на этом столе!

Ее охватила ярость. А поскольку страх все еще затуманивал ее сознание, гнев этот был неестественно сильным и безрассудным.

С течением времени гнев отступил. Если бы она лежала в мягкой постели, то осталась бы спокойно лежать в ней и ждать развития событий. Но разве можно долго пролежать на твердой плоской поверхности стола без всяких удобств?

Вирджиния снова оторвала голову от поверхности стола. Потом осторожно перенесла вес на правую руку и приняла сидячее положение.

Ничего не случилось. Не было той мучительной боли, которую она испытала перед этим. По всей видимости, главное — не двигаться слишком быстро.

Целую минуту Вирджиния просидела на краю стола, свесив ноги и оглядываясь среди этого фантастического нагромождения человеческих сердец.

Потом возник страх. Ведь это невозможно — видеть все ряды спокойно бьющихся сердец, живых сердец!

Больше всего тревожило полное отсутствие людей. Никого и ничего, только эти жуткие стеклянные конструкции.

Дрожа, Вирджиния опустилась на пол. Потом она замерла, дожидаясь, когда силы вольются в ее тело.