Миссия Артура Саламатина - [9]

Но, один раз решившись связать — хотя бы даже и только на время работы над новой книгой — свою жизнь с этим асоциальным элементом, Точило своего решения менять не собирался.

Правда, он так ничего и не надумал; в голову приходили лишь явно неподходящие варианты с поддельным паспортом, провозом Артура в чемодане и с попыткой выдать его за малолетнего ребёнка. В конце концов Точило справедливо рассудил, что утро вечера мудрёнее, что проблему будет легче решить на месте, и, закусив хлебом с солью, отправился спать.

…А утром оба наших героя отправились на вокзал. Со скрипом закрылась тяжёлая дверь квартиры, три раза повернулся ключ в замочной скважине, прогрохотал по шахте лифт — и писатель вместе с попаданцем вышли из дома.

Юрий выглядел довольно живописно — он облачился в серые походные штаны и древнюю сине — белую олимпийку, поверх которых напялил ядовито — зелёную куртку; за спиной у него болтался большой бесформенный рюкзак, а в руках он нёс чемоданчик, заключающий в себе важнейшее орудие труда и развлечения, приносящее деньги и убивающее время — свой ноутбук.

Артур был снова в своём синем пиджаке, постиранном и выглаженном; на голову он надел откопанную где — то в комоде у Точилы жёлтую соломенную шляпу. Себе на грудь Саламатин приколол бумажную ленточку, лично превращённую им при помощи шариковых ручек из грязно — серой в красно — бело — синюю; цвета эти, по мысли Артура, должны были напоминать о мощи и славе великой Российской Федерации. На плече у потенциального спасителя Отечества висела чёрная сумка, милостиво уступленная Юрием; в ней хранились бельё, несколько конфет и втихую утащенные с кухни нож и топорик.

…Наши герои пошли через двор, мимо скамейки, на которой сидели и разговаривали две соседских старушки.

— О, — одна из них даже привстала, — смотри — ка, Наталья Алексеевна, этот пошёл!

— Куда собрались, Артур Иванович? — вежливо спросила Наталья Алексеевна.

— Мы уезжаем, — Юрий сразу почувствовал неладное, — в Москву.

— Ну и ну! — старушка посмотрела на Артура с ещё большим уважением.

— Видать, работы — то вам много предстоит, — сказала другая.

— Конечно! — согласился Артур, — нас ждут великие дела.

— А белорусский — то сыр я покупать перестала, — вспомнила Наталья, — и масло ихнее тоже больше не беру. Да я и всем знакомым своим сказала, чтоб не брали.

— Правильно, правильно! — похвалил Саламатин.

— Да прекратите уже всю эту чушь, — толкнул его в бок Точило, — идём.

— А ты — то постыдился бы, — заметила на это одна из бабушек, — великий человек у тебя гостит, а ты у него уму — разуму так и не научился. Дальше собственного носа не видишь, не понимаешь, что в мире происходит.

— Да, — подхватила вторая, — что с него взять, шалопай, ветер в голове… ну ничего, вот придут белорусы, тогда…

Юрий не стал слушать дальше; он осторожно, но твёрдо взял Саламатина за локоть и пошёл прочь, увлекая его за собой.

— А вот стиральный порошок подорожал, — Наталья, посмотрев вслед Артуру и Юрию, снова заговорила со своей знакомой, — как ты думаешь, тоже белорусы гадят?

— Они, они, кто же ещё… вот и пенсию урезают… скоро, ой, скоро уже начнётся…

Глава 8

…Рядом с вокзалом было, как всегда, шумно. Потоки людей вливались в массивное зелёное здание, распадались на ручейки и растекались по этажам, платформам, перронам и переходам.

Здесь, на этом тесном пространстве между путями и привокзальной площадью, встречались и странники ожидающие, и грядущие, и вновь пришедшие, преисполненные желанием поскорее вырваться с вокзала и закончить своё путешествие в тёплой, нешатающейся постели.

К великой радости Артура, внешне вокзал был точно таким же как и в будущем; только отделка изнутри была совершено другой. Все стены были оккупированы мелкими киосками с неоправданно высокими ценами и низким качеством товара. Но Артура это не смутило. Он тщательно осматривал прилавки с товарами, прижимаясь лицом к грязному стеклу.

…Раздались гудки. Вдали появился свистящий и пыхтящий, похожий на старого гиппопотама, локомотив; он приближался всё ближе и ближе, увлекая за собой вереницу синих вагонов.

Вот что — то засвистело и заскрипело; колёса прекратили вертеться и с визгом впились в рельсы. Поезд замер на месте. Ещё через пару минут открылись двери вагонов, и на перрон спустились проводники и проводницы в тёмно — синей белорусской униформе.

…Молодой проводник Иващенко, студент — заочник из Гомеля, переминался с ноги на ногу перед своим вагоном, постукивая пальцами по его синей обшивке, холодной и сырой. Насидевшись в душном купе, он жадно вдыхал пропахший дождём, жареными пирожками и мазутом вокзальный воздух и, позёвывая — ночью, благодаря замечательным рабочим качествам напарника, поспать толком не пришлось — поджидал своих пассажиров.

Вскоре внимание проводника привлекли двое, явно направляющиеся к его вагону.

Один из них, высокий, черноволосый, в пиджаке и шляпе — канотье — проще говоря, Артур Саламатин, размахивал руками и строил полные пафоса рожи, что — то внушая своему спутнику; второй, пониже ростом и в куртке, то есть — какая неожиданность! — Юрий Точило, — рассеяно слушал первого, время от времени делая не слишком успешные попытки унять его пыл.