Миссис По - [2]
Мистер Моррис словно бы прочел мои мысли.
– Судя по всему, наш дорогой мистер По почуял свой успех и теперь грозится оставить журнал. Куда бы он ни подался, желаю удачи тем, кому придется иметь с ним дело. С ним и с его настроениями.
– У него настолько скверный характер? – Я все еще надеялась умаслить мистера Морриса. Хорошо бы он проникся ко мне дружескими чувствами и, вследствие этого, пошел навстречу.
Мистер Моррис сделал вид, что опрокидывает в рот несуществующий стакан.
– О! – Я изобразила на лице заговорщическую гримасу.
– Он на самом деле очень неуравновешенный, знаете ли. Подозреваю, что он более чем наполовину безумен, и дело тут не только в выпивке.
– Какой стыд.
Он улыбнулся.
– Послушайте, миссис Осгуд, вы же умная женщина. Ваш сборник детских историй имел какой-никакой успех. Моим малышам, к примеру, нравится «Кот в сапогах». Почему бы вам не вернуться к этому?
Настоящая причина – деньги, но я не могу сказать ему об этом. Детские рассказы плохо оплачиваются.
– Я почувствовала, что мне нужно расширить сферу писательских интересов, – сказала я. – Мне о многом хочется сказать. – И это тоже правда. Почему женщина должна писать только детские сказочки?
Он усмехнулся:
– Например, о том, как подобрать по цветам розы для букета или как украсить дом к Рождеству?
Я рассмеялась, как рассмеялась бы в подобной ситуации шлюха. Все еще улыбаясь, я сказала:
– Думаю, вы удивитесь, узнав, на что я способна.
Попугай издал пронзительный крик. Мистер Моррис скормил птице извлеченный из кармана крекер и вытер руки о панталоны. Его взгляд пробежал по привычному маршруту – от моих глаз к бюсту и обратно. Я заставила себя сохранить жизнерадостный вид, хотя так и хотелось шлепнуть его по лбу, чтоб отлетел одинокий локон.
Он нахмурился.
– Конечно, красивые женщины вроде вас не должны забивать свои хорошенькие головки подобными вещами, но вдруг у вас есть нечто вроде «Ворона»? Что-то столь же свежее и волнующее, но с женской точки зрения?
– Вы имеете в виду, что-то мрачное?
– Да, – сказал он, воодушевляясь своей идеей, – да. Именно так – мрачное. Очень мрачное. Думаю, на это будет спрос. Мрачные, пугающие истории для дам.
– Значит, вам нужна некая миссис По?
– Ха! Вот именно. Это ваш счастливый билет.
– А мне будут платить столько же, сколько мистеру По? – нахально спросила я. Отчаянные времена требуют решительных действий.
Он подчеркнул неуместность моего вопроса длинной паузой.
– С тех пор как мистер По вошел в штат, я ничего ему не платил. Думаю, такие условия вам не понравятся.
Даже завидуя успехам мистера По, я не могла не посочувствовать ему. Хотя, возможно, он достаточно состоятельный человек, как Лонгфелло[8] или Брайант,[9] и не нуждается ни в деньгах, ни в моем сострадании. И уж в любом случае, он не состоит в браке с распутным художником-портретистом.
Мистер Моррис проводил меня до двери.
– «Миррор» – популярный журнал, миссис Осгуд. Всякая заумная литература нас не интересует. Принесите мне что-нибудь свежее, увлекательное. И мрачное, такое, что заставило бы дам бояться задуть ночью свечу. Сделайте это, и я посмотрю, что смогу сделать для вас. Только не отворачивайтесь от нас, достигнув вершины, как это сделал мистер По.
– Не отвернусь, – обещаю я.
– По – злейший враг самому себе. Не успев подружиться с людьми, он превращает их в своих недоброжелателей.
– Интересно, отчего у него такой трудный характер?
Мистер Моррис пожал плечами:
– А отчего волки кусаются? Такими уж они уродились. – Он держал дверь открытой, впуская в помещение прохладный воздух. – Передавайте привет мистеру Осгуду.
– Спасибо, – сказала я, – передам. – Если он уже устал от своей нынешней пассии и вернулся домой.
Вскоре я оказалась на Нассау-стрит. Стоял теплый для февраля день, и поэтому на тротуаре было по щиколотку жидкой грязи. Туда-сюда сновали джентльмены, облаченные в застегнутые на все пуговицы пальто и в цилиндры. Они бросали в мою сторону любопытные взгляды, не понимая, то ли я леди, которую следует приветствовать, приподняв шляпу, то ли шлюха, которая забрела в их святая святых. Немногие женщины, независимо от их общественного положения, отваживаются пересечь границы делового центра Нью-Йорка, этого машинного отделения величайшей в мире фабрики по производству денег.
Сгибаясь под пронзительным ветром, неизменным атрибутом зимы в этом островном городе, я свернула за угол на Энн-стрит. Мимо прогрохотало ландо, разбрызгивая колесами талый снег. Через дорогу в отбросах рылась свинья, одна из тысяч свиней, которые бродили по улицам и в богатых, и в бедных районах. Влажный воздух был пропитан запахом дыма, поднимающегося из множества печных труб на крышах, вонью конского навоза, гниющего мусора и мочи. Говорят, моряки могут унюхать Нью-Йорк еще за шесть миль до берега. Не сомневаюсь, что так оно и есть.
Миновав два коротких квартала и дойдя по Энн-стрит до Американского музея Барнума[10] с его афишами, рекламирующими фальшивки вроде няньки, ходившей в детстве за президентом Вашингтоном, и фиджийской русалки,[11] я добралась до расчищенного от снега Бродвея. Поток транспорта струился передо мной по оживленной магистрали, словно кто-то вскрыл кровеносный сосуд города, и тот истекал теперь всевозможными экипажами, бегущими по ухабистой мостовой. Тут было невозможно шумно. Стучали массивные копыта мохнатых тяжеловозов, тянувших по улице громыхающие повозки с бочками, скрипели влекомые лошадьми кареты, дребезжали наемные экипажи и омнибусы, из окон которых глядели многочисленные лица. Щелкали кнуты, кричали кучера, заливались лаем собаки. В довершение всего на балконе музея Барнума играл духовой оркестр. Не всякий рассудок способен такое вынести!
Художественные поиски молодого, но уже известного прозаика и драматурга Мати Унта привнесли в современную эстонскую прозу жанровое разнообразие, тонкий психологизм, лирическую интонацию. Произведения, составившие новую книгу писателя, посвящены нашему современнику и отмечены углубленно психологическим проникновением в его духовный мир. Герои книги различны по характерам, профессиям, возрасту, они размышляют над многими вопросами: о счастье, о долге человека перед человеком, о взаимоотношениях в семье, о радости творчества.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.