Миссис Марч - [68]

– Нет, нет, я сама буду звонить. Да и тебе я звоню только для того, чтобы ты не волновалась, не застав меня дома. Я тебе позвоню сразу же после возвращения.

– Хорошо, дорогая. Отдыхай.

После этого миссис Марч позвонила в авиакомпанию и купила билет с открытой датой обратного вылета до Огасты.

– Спасибо, мадам, хорошего путешествия! В штате Мэн в это время стоит прекрасная погода, – сказала диспетчер перед тем, как повесить трубку.

Миссис Марч направилась к шкафу и с торжественным видом раскрыла дверцы – теперь ей казалось, что за всеми ее действиями стоит большая цель. Она достала с верхней полки небольшой чемодан, обтянутый клетчатой тканью.

Она укладывала теплые тапки рыжевато-коричневого цвета, когда в комнату вошел Джордж. Повторялась сцена, которую миссис Марч уже довелось пережить раньше, только поменялись роли.

– Я собираюсь проведать маму, – сообщила она, едва он успел переступить порог. – Я разговаривала с сестрой. Мама не очень хорошо себя чувствует.

Она поглядывала на Джорджа краем глаза и притворялась, что занята упаковкой вещей. Он выглядел озадаченным, почесывая подбородок, и наконец сказал:

– Мне очень жаль, дорогая. Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, я со всем разобралась, – ответила она, сворачивая несколько шелковых головных платков и убирая их в чемодан (ее представление о путешествии инкогнито).

– Сколько времени ты планируешь отсутствовать?

– Ну, я купила обратный билет с открытой датой, потому что не уверена, сколько времени будет нужна моя помощь. Я сказала сестре, что поживу у них столько, сколько нужно, – объявила она с видом гордящейся собой мученицы.

– Конечно. Делай то, что нужно, – только и оставалось ответить Джорджу.

– Я буду тебе регулярно звонить и сообщать, как она себя чувствует.

– Похоже, что ты, как и всегда, держишь ситуацию под контролем, – заметил он.

Эти слова привели ее в ярость – эта полная незаинтересованность в ее внезапном путешествии. Джордж подошел к ней, и она напряглась, когда он легко чмокнул ее в щеку. «Как Иуда», – подумала она. Когда он немного отодвинулся, она заметила у него на лице намек на улыбку.

– Я собираюсь принять душ, – объявил он.

Как только из ванной послышался звук льющейся воды, миссис Марч бросилась в кабинет Джорджа. Он держал ключи от охотничьего домика Эдгара в небольшой керамической вазочке, стоявшей на письменном столе, и она нашла их там среди оберток от жвачки и мелочи. Она очень осторожно, робко взяла их, ожидая быть застигнутой за этим делом в любой момент, но никто ей не помешал, когда она опускала их в карман. Потом она выскользнула из кабинета так же тихо, как и вошла.

* * *

Миссис Марч поцеловала Джорджа и попрощалась с Мартой (Джонатан был в школе). Она вошла в лифт и оглянулась на шестьсот шестую квартиру. Дверь уже закрыли.

Она с облегчением вздохнула в лифте. И стала тихо напевать, поглядывая на чемодан. Она написала свой адрес на кожаной бирке, прикрепленной к нему, чернила на имени смазались.

Двери лифта открылись, как и обычно, кабину при этом слегка встряхнуло. Миссис Марч вышла в холл, двигая чемодан за собой. Она подошла к стеклянным дверям, ожидая появления Джорджа у себя за спиной в любой момент. Она не осмеливалась поворачивать голову, все ближе и ближе подходя к выходу.

Швейцар остановил для нее такси, и миссис Марч тупо ждала, пока он убирал ее чемодан в багажник, суетясь больше, чем требовалось. Она поблагодарила его, устроилась на заднем сиденье, и дверца захлопнулась. Она посмотрела вверх – на многоквартирный дом, на квадратные окна и квадратные кондиционеры.

Такси тронулось с места и завернуло за угол, здание исчезло из вида, а миссис Марч неожиданно охватило чувство вины. Она не навещала мать с тех пор, когда Джонатан был совсем маленьким. Глубоко внутри она была уверена, что умереть следовало ее матери – не отцу, и она печально думала об этом. Она вспоминала отца: загорелого, с большим круглым животом, который она сама видела только в Кадисе в то лето. Отца, который всегда бронировал им столик и точно знал, кому звонить, когда их чемоданы потеряли в Греции. Однажды она приготовила совершенно жуткое блюдо из винограда, измельченного печенья с шоколадной крошкой и арахиса, посыпала его солью, сахаром и перцем, а потом с гордостью подала родителям, подбадриваемая улыбавшейся Альмой. Мать отказалась его пробовать, еще раз таким образом напомнив дочерям, что она не является их подругой и никогда ею не будет. Отец вначале вежливо отказался, но после мягких убеждений Альмы все-таки решил попробовать. Он склонился над тарелкой, а потом отправил полную ложку смеси из несочетаемых ингредиентов себе в рот. Он молча ее прожевал, несомненно жалея, что согласился. Несмотря на то, что миссис Марч тогда чувствовала обжигающую застенчивость, она также была ему благодарна и, возможно, вообще впервые была благодарна отцу и оценила его.

Теперь, сидя на вонючем потрескавшемся кожаном сиденье в такси, она оправдывала игнорирование матери, убеждая себя, что, если бы в старости в одиночестве остался ее отец, она регулярно навещала бы его в Бетесде. На самом деле у нее внезапно появилась убежденность, что она даже не позволила бы так далеко его увезти. Она постаралась бы удержать его поближе к себе – настолько близко, насколько возможно. Дорогого старого мистера Кирби. Она задумалась, как он теперь выглядит в гробу. Обычно она представляла его в виде плавающей газеты с ногами. Вероятно, к этому времени он уже сгнил и от него остались одни кости.