Миссис Ингланд - [83]

. Отец не делал никаких заявлений и лишь изъявил желание навестить нас с Элси в больнице. Его просьба была отклонена, и больше я своего отца не видела.

Мне снилось, будто я стою возле оглушительно стрекочущего ткацкого станка. Полотно двигалось туда-сюда, и я боялась, что меня затянет внутрь. Сквозь высокие окна били косые солнечные лучи, а вокруг, словно снег, кружился хлопок. В дальнем конце просторного зала я увидела моего брата Робби – теперь уже молодого мужчину. Робби сложил ладони рупором и что-то крикнул, но чудовищный грохот заглушал его голос. Брат стал показывать рукой – я обернулась и увидела, что ко мне между станков пробирается отец. Он выглядел, как в ту ночь на мосту: в мокром пальто, шляпе и шарфе, который я подарила ему на Рождество.

– Руби…

Перед моим лицом возник фонарь, затем в круге теплого света проявилось бледное лицо в обрамлении распущенных волос.

– Где Элси?.. О, прошу прощения, – извинилась я, сообразив, где нахожусь.

– Все хорошо. Вы кричали во сне.

– Дети в порядке, мэм?

– Конечно.

Миссис Ингланд стояла на коленях возле моей кровати, и я чувствовала легкое дыхание на своем лице.

– Вы говорили об отце и, кажется, были напуганы, – добавила она.

– Он умирает.

– Это правда? Отчего же вы сразу не сказали? Вам следует к нему поехать.

– Я не могу.

– Почему? – Фонарь застыл в тишине, наконец миссис Ингланд произнесла: – Мне жаль, что приходится делать это именно сегодня. Лучше бы все вышло иначе.

– Делать что, мэм? – Я слушала вполуха, все еще под впечатлением от сна о ткацких станках и об отце, который шел ко мне.

– Пообещайте, что позаботитесь о детях. Вы ведь не оставите Милли и Чарли? – зашептала миссис Ингланд, поднимаясь на ноги.

Моя голова словно была набита ватой.

– Что вы имеете в виду? – пробормотала я.

В темноте слышалось, как посапывает Милли.

Несмотря на плотно запахнутый халат, миссис Ингланд дрожала.

– Вам уже лучше? – спросила хозяйка, хотя именно она стояла передо мной бледная и трясущаяся.

– Что нам предстоит утром? – не унималась я.

– Все будет хорошо, – уверила меня миссис Ингланд. – Не волнуйтесь.

– Нужно запереть дверь, – напомнила я.

– Я уже заперла. Засыпайте, – ответила она, заботливо укрывая меня одеялом.

Я зарылась под покрывала и смежила веки, позволив усталости взять надо мной верх.

Глава 21

Меня разбудил плач Чарли. В комнате царил непроглядный мрак, стояла глухая ночь. Пару мгновений я не вылезала из-под теплых одеял в надежде, что малыш успокоится, но он опять захныкал и встал на ножки. Зевая, я поднялась с постели и, дойдя до окна, слегка раздвинула шторы, чтобы лунный свет проник в детскую. Я взяла Чарли на руки. В висевшей на изножье моей кровати сумочке с принадлежностями для мытья у меня хранилось несколько пеленок. Стараясь не разбудить остальных, я тихонько разговаривала с Чарли, а малыш довольно гулил в ответ. Миссис Ингланд легла на кровать Саула, а Милли, несмотря на желание спать вместе с мамой, осталась у себя.

Я отлепила мокрый подгузник от ножек Чарли и бросила в свой ночной горшок, а затем, повернувшись к умывальнику, где стоял кувшин с водой, намочила полотенце. Глаза уже привыкли к темноте, и я заметила, что одеяло Милли сползло на пол. Подняв его, я озадаченно нахмурилась: кровать девочки была пуста. Я стала всматриваться в дальний угол детской, пытаясь определить на кровати Саула два силуэта. Но и там никто не лежал. Дверь детской оказалась открыта. Чарли из своей кроватки наблюдал, как я щупала одеяла и переворачивала подушки, словно Милли или ее мама могли там прятаться. И как я ничего не услышала? Я протянула руку, чтобы закрыть дверь, и нащупала ключ в замке с внутренней стороны. Я отказывалась понимать происходящее. Чиркнув спичкой три или четыре раза, я наконец засветила ночник.

В холле царили мрак и тишина – как в могиле. Входная дверь была заперта. Я босиком отправилась в игровую. Одинокие, кажущиеся без солнечных лучей бесцветными, игрушки и детская мебель выглядели в темноте немного пугающе. Я зябко повела плечами и вернулась в спальню.

– Все уси, – пробормотал Чарли.

Я изумленно уставилась на него.

– Что ты сказал, Чарли?

Он поднял раскрытые ладошки и повторил еще раз. «Все ушли!» – вот его первые слова. Малыш ждал, что я скажу в ответ, но мне хотелось плакать. Миссис Ингланд просила позаботиться о Милли и Чарли. Так куда же она делась? Я хранила ключ от детской в кармане своего фартука, который висел на вешалке, однако накануне вечером дверь запирала хозяйка и, видимо, оставила его в замке. Может, миссис Ингланд ушла к себе в спальню? Тогда где Милли? Я уложила Чарли. К счастью, он послушно повернулся на бочок и тут же уснул.

Я вышла на лестничную площадку и прислушалась. В холле тикали напольные часы, свет внизу не горел. Двери хозяйских спален были закрыты, из комнаты мистера Ингланда доносился легкий храп. Неслышно ступая босыми ногами, я подошла к спальне миссис Ингланд. Дверь была не заперта, комната пуста, заправленная кровать нетронута. Я проверила гостевую комнату, ванную, туалет и даже бельевой шкаф. Никого… Тогда я отправилась вниз, светя фонарем в каждую комнату, пропитанную крепким запахом табака и мебельного лака. Возле двери в гостиную я наступила на какой-то маленький твердый предмет и чуть не вскрикнула от неожиданности: это оказался очередной кончик от сигары.