Миссионерские записки - [25]

За стол пригласят – надо согласиться. Люди всегда имеют несколько вопросов к священнику. Имеют, но годами их не задают, поскольку далеко не все рвы между клиром и миром уже засыпаны. Пока человек придет в храм, пока дождется к себе внимания, могут действительно пройти годы. Но у себя дома он чувствует себя комфортно и защищено. Ему легче раскрыться. Тогда-то и происходят, зачастую, долгожданные и серьезные разговоры о «едином на потребу».

По-разному, конечно, бывает. И из некоторых жилищ сразу после освящения хочется вылететь пулей. В некоторых не хочется ни пить, ни есть, ни разговаривать. Но из десяти освящений одно-два всегда имеют шанс стать миссионерскими.

Пять скудных хлебов

Религиозность неистребима уже только по причине смертности. «Боль жизни всегда сильнее, чем интерес к жизни, -– говорил Розанов и добавлял, – поэтому религия всегда будет сильней философии». Со смертью связаны слезы и страх, еще – омертвение и безразличие ко всему суетному, что творится под солнцем. Мир этот блекнет в глазах того, кто столкнулся со смертью, мир тот становится ощутим, реален. Даже те, кто не умеет или не хочет молиться, при встрече со смертью нуждаются в обряде и ритуале. Поэтому даже в худшие свои времена Церковь продолжала жить, пусть и в режиме похоронной команды.

Это горькие слова, но и в них есть позитив. Пусть на некоем приходе N долгими месяцами нет ни венчаний, ни крестин. Пусть главной требой остаются похороны и панихида, все равно у священника остается возможность воздействия на человеческие души. Лишь бы священник не устал, не отчаялся, не опустил руки. Ведь нужно отучить людей пьянствовать на поминках. Нужно научить их вслух и вместе читать Трисвятое по Отче наш. Людям очень важно не только слушать молитву клириков, но и себя самого слышать. Слышать свой голос, читающий молитвы Богу. Так обучал вере бесхитростных алеутов Герман Аляскинский. Так поступал Макарий Алтайский и другие миссионеры. Так нужно поступать и нам, поскольку человек сегодня зачастую – такой же дикарь в вопросах веры, как и представители тех племен, к которым приходили миссионеры.

Заупокойное богослужение наше очень красиво. Оно само, даже без проповеди, проповедует вечную жизнь, покаяние и надежду на имя Иисуса Христа. Хотя, конечно, нужна и проповедь. По главному смыслу заупокойная молитва это – просьба Церкви об упокоении и помиловании души усопшего. Но у этой молитвы есть и побочная цель, иногда вырастающая до размеров главной. Эта цель – воздействие на живущих, возможность напомнить им о главных смыслах жизни. О том, что смерть – не стена, но дверь; что в ней есть расставание, но есть и встреча. Расставание с землей и всем, что на ней, а встреча – с Воскресшим из мертвых Господом Иисусом Христом. О том, что главный враг человека – его грехи. Именно грехи отравляют временную жизнь и не позволяют войти в вечную радость. О том, что усопшие ужеушли, а мы ещеостаемся. Но остаемся не навсегда, а лишь до времени. О том, что у Бога «нет мертвых» и наши отошедшие отсюда сродники ждут молитвы. Таких смыслов внутри погребения и панихиды – сотни. Нужно только не молчать. Нужно взять те скудных пять хлебов, начать разламывать и раздавать народу. Откуда что появится! Хлебы умножатся, народ наестся и короба будут полны остатков. Нужно только, повторяю, не испугавшись изначальной скудости, начать разламывать хлебы и раздавать народу.

Хвала и покаяние

Скажут: идем в Церковь хвалить Бога! Эти слова подобны музыке, и Бога, воистину, надо хвалить. Есть и второй призыв, не менее важный: идем в Церковь каяться в грехах!

Отнимите от Церкви один из этих призывов, и вы вынете из Нее душу. Плохо будет и если в церкви будут, забыв о хвале, только плакать о грехах; и если будут только хвалить, закрыв глаза на свои беззакония.

Истинная хвала перетекает в покаяние, и истинное покаяние заканчивается хвалой. Они нерасторжимы. «Хвалим Тя, благословим Тя, кланяемся Ти, славословим Тя», – говорится в Великом славословии. Но уже к концу этого гимна слышим: «исцели душу мою, яко согреших Тебе».

«Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей», – начинает Давид. Но к концу псалма тон его молитвы меняется: «Господи, устне мои отверзеши и уста моя возвестят хвалу Твою».

Помним ли мы это? Если да, то мы блаженны. У птицы нашей молитвы здоровы оба крыла. Если же забываем, если допускаем в молитве перекос, то либо рискуем убить душу печалью, либо соскользнем в опаснейшее протестантское благодушие. Но истинная хвала напомнит о покаянии, а истинное покаяние названо «радостотворным», т.е. рождающим и приносящим радость о Господе.

Когда « совершены были небо и земля и все воинство их» (Быт. 2:1) мир еще был не полон. Красив был и безгрешен, но неполон. Красота мира доводится до полноты молящимся человеком. Нужно, чтобы небо и землю со всем воинством их человек позвал на молитву.

« Хвалите Его все Ангелы Его… Хвалите Его, солнце и луна, хвалите Его все звезды света. Хвалите Его огонь и град, снег и туман,… горы и все холмы, древа плодоносные и все кедры, звери и всякий скот, пресмыкающиеся и птицы крылатые