Мисс Смит - [4]

– Это невозможно, – ответил муж, – она слишком высоко и открывается с трудом.

Он смотрел на неё отчуждённо, получив подтверждение тому, что она хотела избавиться от ребёнка. Бóльшую часть ночи они вместе с полицией прочёсывали все окрестные поля, но поиски были безуспешны.

Утром, когда поиски продолжились, они утратили всякую надежду, а со временем безнадёжность переросла в страх того, чтó может открыть находка.

– Мы должны примириться с фактами, – сказал муж мисс Смит, но она продолжала надеяться в одиночестве. Она бродила по сельским окрестностям в поисках чуда, но не находила ни следа, ни известий о ребёнке.

Однажды у лесопилки её остановил мальчик, такой тихий, что она с трудом заметила его. Он робко пробормотал какое-то приветствие, и когда она подняла на него глаза, то узнала в нём Джеймса Мэчена. Она прошла мимо, думая о том, что завидует его жизни, что тот факт, что он жив, а её ребёнок мёртв, не более чем злая насмешка Провидения. Она молилась этому Провидению, давая ему десятки обетов, лишь бы всё наладилось.

Но ничего не налаживалось, и мисс Смит вынашивала в себе мысль, которую её муж не высказал вслух. «Я сама отперла калитку. По какой-то причине я не хотела этого ребёнка. Видит Бог, я любила его, и ведь это была не такая уж слабая любовь? Или я уже любила стольких детей, что на моего собственного ребёнка ничего не осталось?» Беспочвенные, душераздирающие теории затопили разум мисс Смит, обратив её мысли в бурлящий хаос.

– Мисс Смит, – спросил Джеймс, – вы хотите увидеть своего ребёнка?

Он стоял у кухонной двери, и мисс Смит, услышав его слова, не могла сразу осознать их смысл. Солнце, отразившись в окнах кухни, отблёскивало ещё раз в стёклах очков мальчика. Он улыбнулся, как ей показалось, увереннее, чем раньше, приоткрыв прижимающую зубы серебристую проволоку.

– Что ты сказал? – спросила мисс Смит.

– Я сказал, вы хотите увидеть своего ребёнка?

Мисс Смит давно не смыкала глаз. Она боялась засыпать из-за кошмаров. Её волосы бессильно свисали на плечи, глаза омертвели и, казалось, глубоко ввалились в череп. Она стояла и слушала мальчика, механически покачивая головой вверх и вниз. Левая рука тихо двигалась туда-обратно по гладкому кухонному столу.

– Ребёнка? – спросила мисс Смит. – Моего ребёнка?

– У вас пропал ребёнок, – напомнил ей Джеймс.

Мисс Смит закивала чаще.

– Я вам покажу, – сказал Джеймс.

Он взял её за руку и вывел из дома, провёл по садику, и через калитку в поля. Рука об руку, они шагали по траве, по мостику через канал, и по цветущим, пышушим теплом лугам.

– Я соберу вам цветов, – сказал Джеймс, и побежал срывать маки, зонтики купыря, и прекрасные синие васильки.

– Когда даришь людям цветы, – сказал он, – это для того, чтобы показать им, что они тебе нравятся и ты хочешь понравиться им.

Она взяла у него букет, и Джеймс запрыгал и затанцевал вокруг, поторапливая её. Она слышала его смех; она взглянула на мальчика и испугалась гримасы радости, исказившей его крошечную кунью мордочку.

Солнце пекло шею и плечи мисс Смит. Пот собирался у неё на лбу и стекал струйками по щекам. Она чувствовала, как он течёт по телу, натягивая одежду на спине и бёдрах. Холодной была только рука мальчика, и своими пальцами она попыталась почувствовать её силу, понять её историю. Мальчик снова засмеялся.

Смех взлетал и падал в знойном воздухе, он дрожью проходил через его тело и отзывался подёргиваниями руки. Начавшись с нервного хихиканья, он превратился в задыхающиеся спазмы; набрал силу, словно гроза; затих, прокатившись мягкой волной; и вновь пушечными залпами ударил ей в уши. Он не закончится. Она знала, что он не закончится. Смех будет продолжаться, и они будут идти сквозь этот летний день, пока не дойдут до ужаса, пока ужас не станет безраздельным.

Copyright (c) William Trevor, 1967

Перевод (c) hotgiraffe, 2004