Мисс Смит - [2]

К несчастью, когда он нёс к дому мисс Смит свой тридцать первый букет, его заметили. Поднявшись на цыпочки, чтобы положить букет на подоконник, он увидел, как отдёрнулась занавеска. В следующую секунду мисс Смит, в домашнем халате, поймала его за плечо и втянула в дом.

– Джеймс Мэчен! Ну конечно же, Джеймс Мэчен! Цветы от маленького негодяя, как вам это понравится!? Что ты задумал, тупица Джеймс?

Джеймс молчал. Он смотрел на халат мисс Смит, и думал, что он необычайно прекрасен: синий, шерстяной, с шёлковой окантовкой.

– Хочешь нам свинью подложить, – воскликнула мисс Смит. – Крадёшь цветы по всему городу и приносишь их к нашему дому! Мерзкий ребёнок!

Джеймс взглянул на неё и убежал.

После этого случая Джеймс думал о мисс Смит не переставая. Он представлял себе её лицо, когда она поймала его с цветами, вспоминал, как она потом рассказала об этом его отцу и всем остальным жителям городка. Он думал о том, как отцу пришлось извиниться перед мисс Смит, и как потом ругались отец с матерью. Он припомнил всё, что мисс Смит говорила ему, и все неприятности, что она ему делала, вроде того печенья с тмином на Рождество. Он не хотел причинить мисс Смит вреда, всё она выдумывает. Когда даришь людям цветы, это не со зла, это для того, чтобы показать им, что они тебе нравятся и ты хочешь понравиться им.

– Если кто-то сделает вам больно, – спросил Джеймс у работника, который пришёл подстричь газон, – что вы сделаете?

– Ну, – ответил тот, – наверное сделаю больно в ответ.

– А если не получается?

– Да всегда можно что-нибудь придумать. Это несложно.

– Иногда сложно, – сказал Джеймс.

– Да ладно, – сказал работник. – Вот протяну руку и врежу тебе по уху. Чего тут сложного?

– Но я не смогу дать вам по уху в ответ, потому что вы больше меня. Как ответить тому, кто больше вас?

– Конечно, легче обидеть того, кто слабее. Слабых всегда обижают.

– А как можно обидеть того, кто сильнее?

Газонокосильщик задумался.

– Надо брать хитростью. Найти слабое место. У каждого есть своё слабое место.

– А у вас есть слабое место?

– Надо думать.

– А я смогу сделать вам больно, если ударю по вашему слабому месту?

– Ты ведь не хочешь сделать мне больно, правда, Джеймс?

– Нет, конечно, но если бы хотел, я бы смог?

– Да, пожалуй, смог бы.

– А что за слабое место?

– У меня есть маленькая дочка. Она меньше тебя. Если ты сделаешь больно ей, ты сделаешь больно мне. Это одно и то же.

– Ясно, – сказал Джеймс.

У мисс Смит начались проблемы. Жизнь, наполнившаяся счастьем после рождения ребёнка, теперь, казалось, повернулась против неё. Возможно, ей стало сложнее ухаживать за ребёнком, у которого как раз начали резаться зубки, и это прибавило всем забот; а может быть мисс Смит усмотрела в нём какую-то неприятную ей черту, и понимала, что должна теперь наблюдать за её развитием, не в силах ничего с этим поделать. Какова бы ни была причина, она чувствовала себя подавленной. Она часто вспоминала школьные дни, большую классную комнату с детскими поделками на полках и портретами королей на стенах. С тоской она воскрешала в памяти поездки на велосипеде в школу, прикосновение морозного воздуха на своём лице, автоматически приходящий в голову первый урок. Она любила эти зимние дни: ученики, топающие ногами на спортивной площадке, потрескивающая, раскалённая докрасна печка, которую даже приходилось ограждать, чтобы никто не обжёгся. Было так приятно чувствовать усталость, приятно давить на педали на обратном пути, заезжать за покупками, потом домой, к чаю и радиоприёмнику, потом вечер с книгой у камелька. Не то, чтобы она жалела о чём-то, просто то и дело вдруг чувствовала, что хотела бы вернуться в прошлое.

– Дорогая, – сказал муж мисс Смит, – тебе и правда надо быть с ребёнком повнимательнее.

– Но я внимательна. Я стараюсь изо всех сил.

– Конечно, конечно. Но у него трудный возраст. Может, тебе немного отдохнуть?

– Я справлялась с детьми всякого возраста…

– Но милая, это не то же самое, что учить школьников.

– Но ведь это не должно быть так сложно. Я уж и не знаю…

– Просто ты устала. Весь день привязана к ребёнку, без отдыха, без выходных – это не шутка. Нам надо съездить в отпуск.

Мисс Смит действительно чувствовала себя усталой, но она знала, что проблема вовсе не в усталости. Сыну было уже почти три года, и два из них она постоянно что-нибудь делала не так. Где-то глубоко внутри она ощущала, что все эти оплошности – не её рук дело, что время от времени ей овладевает совершенно другая личность, беспечная, нерадивая, и иногда до преступности жестокая в своей халатности. Однажды она обнаружила, что ребёнок ползает по тротуару рядом с коляской – судя по всему, она забыла его пристегнуть. Как-то раз в коляске обнаружились сотни маленьких красных стеклянных бусинок. Женщина на улице обратила внимание мисс Смит на возможную опасность. Она разглядывала мать, подложившую ребёнку столь неподходящую игрушку, с неподдельным удивлением: «Он уж засовывал одну себе в носик, милочка. И проглотить мог десяток. От этого до смерти задыхаются, знаете ли». Бусы были её, но она не могла даже предположить, каким образом они попали к ребёнку. Ещё раньше, когда младенцу было всего два месяца, она вошла в детскую и увидела, как возбуждённая кошка дерёт когтями свисающее с детской кроватки одеяльце; в другой раз малыш нашёл где-то турнепс и стал его грызть. Мисс Смит ломала голову – может быть, она страдает тяжёлой формой хронической рассеянности, или потерями памяти? Доктор нашёл у неё признаки нервного истощения, что тоже не слишком утешало.