Мисс Черити - [25]

Миссис Грамбл — вдова. Она производит впечатление почтенной дамы, хотя от нее чем-то сильно пахнет. Она страдает тиком, который ставит в неловкое положение всех, кто встречает ее впервые: каждые полминуты она хватает левой рукой указательный палец правой руки и, гримасничая, сильно сжимает его, отчего этот палец сильно искривился. Я уже привыкла и больше не вздрагиваю (если и вздрагиваю, то нечасто).

Пишу Вам из своей комнаты, которую делю с остальными: это общая спальня на тридцать кроватей. Мое место отгорожено занавеской, что дает мне немного личного пространства. На пансионе у миссис Грамбл находятся шестьдесят девочек. Возможно, Вас удивит, что кроватей всего тридцать, но объяснение очень простое: каждая кровать рассчитана на двоих.

Тут я прервала чтение. Описание миссис Грамбл мне не очень понравилось, а описание Стоунхеда серьезно взволновало.

Пора задувать свечу, милая Черри; вернусь к письму завтра. Вспоминаю Ваше доброе лицо, и Питера, и многое другое. Но лучше бы мне все это позабыть. Прощайте. Спокойной ночи.

Там была еще одна страница, написанная крайне небрежно:

Продолжаю письмо в классной комнате, где делают уроки пятьдесят две ученицы (остальные восемь — в лазарете). Присутствую на вечерних занятиях мисс Мейсон, особы весьма бойкой. Как раз сейчас она таскает за волосы малышку, уснувшую за партой. Следует отметить, что просыпаемся мы рано: летом подъем по звонку в пять тридцать утра. Затем — утренний туалет. Миссис Грамбл объяснила мне, что не следует поощрять кокетство у девочек, поэтому на десять учениц всего один тазик с водой для умывания. Я делю свой тазик с мисс Мейсон, после которой мало что остается на дне. Вы, наверное, заметите, что я не рассказываю о других преподавателях, и причина тому проста. Других преподавателей, просто нет. Мисс Мейсон — младшая наставница, а у меня есть две помощницы: мисс Смолетт и мисс Скейркроу. Мисс Смолетт еще худо-бедно умеет читать и писать, а вот мисс Скейркроу — глухонемая, что не способствует процессу обучения. После обеда из Лидса приезжает женщина учить кройке и шитью. Я как-то спросила ее имя, но из ответного хрипа смогла разобрать только «Ром-мгм-м». Я долго размышляла, но так и не поняла, было ли это ее имя, или же речь шла о том, что она хотела бы плеснуть в чай. Обитательницы пансиона сами шьют себе одежду. Они носят коричневые платья и черные фартуки, скроенные невиданным доселе образом. Наблюдая за ними во дворе, я вспоминала тот день, когда мы с Вами наряжали Питера. Боже мой, как мы были счастливы! Кто бы тогда мог предположить, какие невзгоды ждут меня впереди… Извините, я отлучусь: мисс Мейсон стучит о стену головой мисс Кэролайн.

…Я вернулась. Мисс Кэролайн — самая младшая. Ей всего шесть лет, и она сирота. Большинство девочек потеряли мать, отца или обоих родителей. Они все здесь, чтобы получить образование, а старших я должна подготовить к работе учительницами. Прошу прощения. Мисс Мейсон снова стучит головой… Все, я вернулась. Мисс Мейсон запретила девочкам кашлять, но некоторым тяжело сдержаться. Мисс Кэролайн так долго сдерживалась, что чуть не взорвалась. В конце концов она зашлась в страшном кашле. Сейчас она стоит на коленях; я умолила мисс Мейсон не подкладывать ей под коленки линейку. Мне кажется, так лучше.

Дни тянутся дольше, чем обычно; мне кажется, Черри, что они бесконечны. Утром после водных процедур миссис Грамбл читает нам Библию и заставляет петь гимны. Ее палец не дергается, пока она поет, зато потом расходится еще пуще. Она даже не заметила, что я другого вероисповедания. Прежде чем взять меня на работу, она лишь сочла нужным спросить, остались ли у меня родственники и не слишком ли много я ем.

После молитвы я начинаю уроки со старшими (французский или рисование), пока младшие занимаются правописанием или подрубают воротнички. Потом раздают овсянку, которая на вкус совсем не похожа на ту, что Вы едите дома. Подозреваю, что она с плесенью. Прошу прощения: малышка Кэролайн упала. Боже мой, она потеряла сознание!

На этом оставляю вас, с наилуч

Очевидно, Бланш отправила письмо, не найдя времени его перечитать и закончить. Долгое время я стояла, сжав страницы в руках и уставившись вдаль. Бедная Бланш, куда она попала? Похоже, прямо в ад. Я сложила письмо и спрятала под подушечку Питера в его корзинке. Нельзя, чтобы родители узнали о моей переписке с мадемуазель.

Если бы не тоска от разлуки с Бланш и не ее злоключения, я была бы вполне счастлива в Дингли-Белл, найдя новый, на этот раз не научный интерес. Мне нравилось проводить время с кузеном Филипом. Когда он уставал, я читала ему вслух, и он засыпал. Несмотря на разницу в возрасте, казалось, он рад нашему общению не меньше моего. Как обычно, мама ревновала и искала любой предлог, чтобы запретить мне ездить в поместье Бертрам.

Самым запоминающимся событием того лета стал пикник, устроенный тетушкой Дженет. Для удачного пикника нужны: шесть омаров, рулет из телячьей головы, слойки с джемом, много пива, молодежь, старая дева для присмотра за молодежью, три-четыре послушных малыша, несколько пожилых мужчин, какие-нибудь интересные развалины (не путать с пожилыми мужчинами), сбор земляники и гроза к вечеру. Тетушка Дженет позаботилась обо всем.