Мисс Черити - [22]
Когда мы наконец сели в фиакр, где нас ждала мадемуазель, герр Шмаль разразился такими страшными немецкими ругательствами, что Бланш зажала уши руками. Впрочем, герр Шмаль был не столько разозлен, сколько раздосадован.
Простите, мой юный друг, что из-за меня вам пришлось столкнуться с такой тупой ограниченностью. Будь вы лет на десять постарше и носи имя Густав, он ни за что не позволил бы себе…
Нет, ну что вы, герр Шмаль, просто вы ошибались, а я обманывалась. Моей работе не хватает точности. Мистер Барни прав. Мне следовало предусмотреть масштабирование размеров…
Я замолчала, почувствовав, что голос вот-вот сорвется.
Много дней я не могла заставить себя рисовать. Не могла даже смотреть на микроскоп и на пробирки с культурами плесени. Я злилась сама на себя. Что я себе вообразила? Что мои работы представят на выставке в музее, или издадут, или купят? Какое самомнение! Заставив себя наконец взять кисть в руки, я принялась в порыве самоуничижения рисовать исключительно букеты. А Питер, чтобы наказать меня еще больше, принялся их поедать.
Очарование музея поблекло в моих глазах, но мадемуазель была по-прежнему очарована герром Шмалем. Поэтому мы продолжали встречаться у касс ботанического отдела. Вскоре, опять благодаря герру Шмалю, у меня возникло новое увлечение — ископаемые! Мир трилобитов и аммонитов открыл мне свои тайны.
В один из вторников, когда я перерисовывала ракушечный известняк в дневник научных наблюдений (который теперь носил более скромное название — «Альбом набросков»), мадемуазель вдруг стало нехорошо. «Как душно», — пролепетала она.
Вы слишком долго стояли, склонившись над этими проклятыми витринами, дружочек. Выйдемте в сад!.. Мисс Тиддлер, вы с нами?
Но я раскусила замысел Бланш. Поэтому лишь буркнула, что страшно занята. С трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, я смотрела им вслед: герр Шмаль заботливо поддерживал мадемуазель, которая чувствовала себя лучше некуда. Я снова погрузилась в срисовывание ископаемых и от неожиданности подпрыгнула на месте, когда меня кто-то окликнул.
Мисс Черити! Какой приятный сюрприз…
В геологический зал вплывала тетушка Дженет под руку с давней подругой.
Сколько всего нового мы для себя открываем! Поразительно! Полагаю, ваша матушка тоже где-то неподалеку?
Она огляделась по сторонам. Но в помещении кроме нас никого не оказалось.
Как, вы одна?
Нет, с мадемуазель.
Тетушка Дженет посмотрела вверх, будто проверяя, не парит ли там мадемуазель, избавившись от земного притяжения.
То есть… она на минутку вышла. У нее мигрень.
Ровно в это мгновение появилась розовощекая и как никогда счастливая мадемуазель. Во время неловкого приветствия Бланш и герр Шмаль пытались сохранять непринужденный тон, а тетушка Дженет отводила взгляд.
Мы с Бланш не обсуждали этот случай, как, впрочем, и то, что же произошло между нею и герром Шмалем в саду. Думаю, что ничего: благовоспитанному герру Шмалю в голову бы не пришло воспользоваться ситуацией.
Я успела уже забыть злополучную встречу, когда однажды служанка постучала в классную комнату и пригласила мадемуазель спуститься в гостиную. В тот момент все мое внимание было поглощено Питером, кашляющим и икающим, словно что-то застряло у него в горле. Прижав кролика к себе, я легонько постукивала его по спине. После череды подозрительных клокочущих звуков он наконец успокоился. Опустив Питера на пол, я собралась бежать в гостиную, смутно ощущая, что спасать нужно кого-то еще. Но поздно — мадемуазель уже вернулась.
О Черри! Мадам дала мне расчет.
Что?
Она меня уволила.
В двух словах она рассказала мне, что произошло: тетушка Дженет донесла леди Бертрам, как герр Шмаль и мадемуазель Легро оставили меня одну в музее, чтобы уединиться в саду. Леди Бертрам тотчас уволила герра Шмаля и поспешила предупредить маму.
Мадам указала, что я кокетка, как все француженки… и она надеется, что я не успела вас развратить… и я должна немедленно покинуть дом.
Подождите, Бланш, я поговорю с папой.
Месье там присутствовал. И не сказал ни слова в мою защиту.
Я рванулась было к двери, но Бланш меня удержала.
Не надо, Черри. Не нужно сцен. Мадам пообещала, что сохранит всё в тайне и сделает вид, будто мы расстались по обоюдному согласию — якобы ваше обучение подошло к концу. Так у меня хотя бы останется надежда найти другое место.
Она вытерла слезы. Моя несчастная сентиментальная Бланш была еще и отважной. Доставая вещи из шкафа, она говорила, что остановится у одной знакомой владелицы пансиона и даст объявления в газеты. Табита молча помогала складывать платья и белье в дорожный сундук. Я стояла с опущенными руками посреди комнаты; внешне я держалась спокойно, но внутри все кипело. Как предотвратить разлуку? Я пыталась найти решение, но ничего не могла придумать.
Я пришлю весточку через Мэри. И, как только появится постоянный адрес, вы тоже сможете мне писать… о Питере… и… о милом Куке, и о Милдред!
Слезы снова потекли по ее щекам. Мы обе думали о герре Шмале, но не осмеливались произнести имя вслух. В отличие от Бланш, у него были средства к существованию и крыша над головой. Но, увы, мы не знали его адреса. Вдруг Табита подошла к мадемуазель и выудила из своих нижних юбок кошелек со всеми своими сбережениями.
