Мишка с севера - [3]
Через некоторое время дорога кончилась и автобус остановился. Майя с удовольствием выбралась наружу и попрыгала, разминаясь и согреваясь. Над макушками исполинских деревьев висела круглая желтая луна, черное небо усыпано крупными мерцающими звездами.
— Тебе туда? — показал водитель пальцем в лес. Деревья окружали узкую дорогу сплошной стеной, но палец в варежке указывал в нужном Майе направлении, точно в сторону прохода в Лапилаипоиалпоисисуурунемаамеретагаландию.
Майя осторожно кивнула, что водитель в темноте, скорее всего, видеть не мог. Но он и не ждал ответа. Перед тем, как изнутри вручную помочь автоматическим дверям автобуса закрыться, зевнул и сказал:
— И мне домой пора. Удачи!
Водитель вернулся за руль, двигатель он предусмотрительно не глушил, и поехал обратно задним ходом.
Летом проделывать этот путь было несравнимо легче, чем зимней ночью в лютый мороз. Градусов двадцать ниже нуля, не меньше.
Майя проваливалась по пояс в сугробы, тропинки, ясное дело, никакой не видно, снежные пласты с еловых веток обрушивались на голову и за шиворот. Бессчетное количество раз девушка падала, благо, снег мягкий да куртка толстая, более-менее защищала от ударов. С пронзительным визгом проехалась на попе с горки вниз, в который раз возблагодарив свою предусмотрительность и прочность новых полярных штанишек.
Майя пыхтела, ругалась вполголоса, но упорно шла вперед. Ей не было страшно, на этой дороге дикие звери ее не тронут. Но не покидало ощущение чужого взгляда, наблюдающего за ней из темноты. Этот взгляд, может и не злой, но очень пристальный, тревожил.
Луна. Ни души вокруг.
До дома осталось совсем немного. Майя тихо прокрадется через заднюю дверь, никто и не заметит. Наверняка все уже спят, первый час ночи. Бабушка с дедушкой всегда рано ложатся. У папы на работе сейчас завал, спит, уставший, пушкой не разбудишь. Мама с ним вместе, как всегда. Аля сова, но… Даже если не спит, из своей студии все равно носа не покажет, хоть потоп, хоть метеорит, хоть возвращение непутевой сестры.
Соседи… остается надеяться, что в такую ночь они сидят по домам и греются у теплых печей.
И только утром, спокойно, после того как приведет себя в порядок, выспится, помоется, настроится, можно будет со всеми встретиться. Майя не сообщала, когда приедет. Во первых, связь никакая, во-вторых, не хотела, чтобы ее встречали. Ни к чему суета.
Как бы не так! Выйдя на опушку, издали увидела свет чуть ли не во всех окнах двухэтажного дома. Майя крадучись подошла ближе и остановилась как вкопанная.
— Топаешь как бегемот, — раздалось из-за сугроба.
— Миша? — прошептала Майя, выходя в квадрат падающего из окна света.
Откуда ОН узнал, что она сегодня ночью вернется?! Кто ему сказал?! Почему он здесь?!
Мишка чистил снег перед ее родным домом. Вернее, сдвигал большой лопатой как бульдозером снежные горы, расширяя между ними узкий проход от дома к калитке.
Он изменился, стал выше и крупнее, чем она помнила. Светлые волосы совсем коротко остриг. Одет в джинсы и зеленую старую толстовку. Миша никогда не мерз, в отличие от самой Майи. Она помимо воли жадно разглядывала соседа, по совместительству — бывшего лучшего друга.
Вдруг радостно, безудержно залаял Помпон. Снежно белый пушистый шарик, не прекращая тявкать и повизгивать, прыгнул с вершины сугроба прямо Майе на голову.
— Тихо ты, Помпошка, родной! — Майя невольно рассмеялась, горячий мокрый язык облизывал ее лицо и… Она вдруг осознала, насколько соскучилась. Невероятно, нестерпимо просто! Ее не было дома целых два года!
— Хороший мой, маленькая моя собачка, Помпошечка-а…
За обнимашками и сюсюканием Майя забыла, что звонкий как сирена голос Помпона поставит на ноги всю улицу. С соседнего двора уже раздавался ответный лай Зиггера.
— Фу, — тихого приказа оказалось достаточно, чтобы утихомирить обеих собак.
Миша, кто же еще. Майю животные никогда так не слушались.
Он продолжал стоять над девушкой и наблюдать ее нежности с Помпоном. Последний, не в силах сдержать эмоций, молча стал носиться по сугробам. Он легкий, в снег не проваливается.
Майя подняла взгляд на лицо друга и вежливые слова приветствия застряли у нее в горле. Планируя возвращение домой, именно этого мгновения страшилась больше всего.
Серый взгляд поглотил как бездонная прорубь, забрал способность двигаться и дышать. Не понять, то ли он слишком горячий, то ли нестерпимо холодный. Обжигающий лед.
Миша ничего не говорил, только смотрел, не отпуская взгляд девушки. И Майя, непонятно почему, с каждой секундой чувствовала себя все более виноватой.
Она ни в чем не виновата! Она дала ему свободу, ушла! Оставила дом и родных, из-за него. Освободила от надуманных обязательств и детской привязанности.
Миша так и не двинулся с места, как и Майя. Сколько длился немой диалог, неизвестно. Майя совсем потерялась во времени и пространстве. Будто не было двух лет самостоятельной жизни, одинокого выживания в городе. Будто она по прежнему неопытная, не наделенная каким-бы то ни было даром, девочка, живущая среди сильных магов и ворожей.
Тем летом, два года назад, она также стояла перед Мишей и они молчали. Потом она сделала один, разделяющий их шаг, и поцеловала его. Невинно, нежно, с закрытыми глазами. Три секунды как вечность. Счастливая вечность, полная надежд, которым не суждено было сбыться.
Фанфик по любимым оборотням Ольги Гусейновой. Вырасти в доме, где царит безумие. Видеть, как великая любовь убивает и тонет, захлебываясь в волнах страха. Когда все подчинены сумасшедшему, а ты являешься его собственностью, единственной радостью и драгоценностью. Не удивительно, что для меня значение истинной пары было равно проклятию. Мама, я люблю тебя, но никогда не пойду твоей дорогой и всесильной любви предпочту одиночество. Если будет выбор… ЗАВЕРШЕНО! Первое, написанное мной. Обложка от талантливой читательницы, огромное ей спасибо!
Человек и зверь, грань между ними так тонка. Они царствуют на этой земле, люди-оборотни. Первобытные инстинкты, древняя вражда кланов, закон сильнейшего и вечная борьба за территорию. Все просто как у зверей, и все сложно как у людей. Каково место женщины в этом «сказочном» мире? Или правильнее сказать — самки? Особенно, если и вариантов и самих женщин, не так уж и много.
Давно обещанный фанфик по роману Ольги Гусейновой «Голодное сердце». Про Шаниту и Дюсана. Но предупреждаю, писала давно и урывками, с длинными паузами. Рояли тут намертво засели.
Память людей коротка и избирательна. Через пару веков летопись былых поколений превращается для потомков в мифы и страшные сказки. Но однажды легенды оживают и беспечный мирок вмиг рушится, грозя похоронить людей под своими останками. Cказочные существа совершенно реально, не иносказательно, кусают, едят и переваривают. Что спасет соседствующий с «мифом» городок? Мечи? Стрелы? Огонь? Или, может, любовь и дружба? Дружба девочки и легенды, любовь человеческой девушки и оборотня? Тот же мир, что и в Трофеях.
Баловство и вариация на всем известный мотив. Есть добрая бабушка, есть пирожки, есть внучка и красный пуховик. Черный волк тоже есть. История не будет длинной и как любая сказка, закончится счастливо. В подмогу мандаринкам, чтобы скрасить ожидание снега, каникул и чуда. И подарков, само собой. ЗАВЕРШЕНО! P.S. Если не трудно, сбрасывайте мне в коммы пжлста ссылки на маленькие чудесные рождественские рассказы!
Музыканты совершенно невыносимые люди. Эгоистичны, жестоки, невнимательны. Любить таких очень сложно… Но возможно. Из забытых старых файлов. ЗАВЕРШЕНО. Большущее спасибо за правку моей бете Фихте!!
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.