Мишень для левши - [110]

– Зоя! Зоя! – скандировали разгоряченные воины.

Подарив Гаруну загадочный взгляд, танцовщица подобрала с пола покрывало и убежала, не забыв прихватить бубен с серебром.

– А ты счастливчик! – Савва весело хлопнул Гаруна по плечу. – Зоя выбрала тебя. Многие в этом зале хотели бы получить ее поясок.

– Не понимаю, – пробормотал Гарун, невольно стиснув в кулаке кожаную полоску. – Что мне теперь с ним делать?

– Как что? – захохотал молодой воевода. – Это твой пропуск в рай, парень! Ешь, пей, веселись. И помни, что Зоя ждет тебя сегодня ночью. Смотри, не оплошай, – понизил голос Савва. – Ее комната наверху. По коридору до конца и вверх по лестнице. Эх, братья! Давайте-ка выпьем. Давно не было так хорошо, – с этими словами Савва поднял свой кубок с вином и разом осушил его. Подмигнув Кари, дулеб последовал примеру воеводы и сразу наполнил его кубок.

Вскоре Семен пожелал всем доброго здоровья и покинул пирующих воинов. Через несколько минут Назар, сославшись на службу, увел свой десяток. Савва сразу почувствовал себя свободнее. Приказав всем налить вина, он на правах воеводы провозгласил тост за новых заставщиков. Белов сразу достал заготовленную бутылку. Он налил виски в небольшой стаканчик и предложил Савве. Посмаковав «огненную воду», воевода одобрил напиток и настоял, чтобы его отведали все десятники. Грустно наблюдая за исчезающим в желудках воинов виски, Белов заметил, что истинные ценители сего божественного напитка употребляют его гораздо меньшими дозами, смешивая порции со льдом. В течение следующих пяти минут дулеб тщетно пытался объяснить Савве, что такое лед. Наконец он сдался и вытащил вторую бутылку.

– А ты чего не пьешь? – Белов толкнул задумавшегося Гаруна. – Влюбился, что ли? Смотри, останешься сухим и недееспособным.

– Пусть выпьет мысль мою кровавыми устами, – медленно сказал Гарун, – нагая женщина с лазурными глазами. И пусть из красных роз вокруг горит огонь, и топчет огненный меня кровавый конь[11].

– Э, да ты поэт! – удивился Белов. – Кари, ты слышал? Наконец-то Би-эм пропустил поэта.

– Баг Мэк пропустил? – переспросил Карислав. – Что-то здесь не так. Гарри, признавайся! Ты кто, физик или лирик? Чьи это стихи?

– Стихи не мои, – тряхнул головой Гарун. – И физик я уже бывший. Но это не значит, что мы против поэзии. Скорее наоборот. Если поэт видит только семь цветов радуги, то я могу вообразить и черный бархат инфракрасного, и пронзительную синеву ультрафиолета. По этому поводу могу рассказать один научный анекдот.

– Что такое «андекот»? – спросил Савва заплетающимся языком.

– Это короткая история с неожиданно смешным концом, – объяснил Гарун. – Слушайте. Однажды знаменитый математик Гильберт читал популярную лекцию перед избранным обществом. Когда он закончил, мэр города спросил, почему не видно его ассистента, который помогал ему в прошлый раз. «А, этот, – ответил ученый. – Он сделался поэтом. Для занятий математикой у него было слишком мало воображения».

– Слишком мало воображения! – захохотал Белов. – У нас тоже не лишку этого самого воображения. Поелику мы гордо называемся тимешинцами.

– Почему так? – спросил Гарун.

– Видишь ли, друг, – сказал Карислав. – Наш язык создан искусственно. На нем невозможно написать хорошие стихи. Вот взять хотя бы Белова. По всему видно, Павел в прошлой жизни был прирожденным поэтом. Но стоило ему попасть к нам, настоящие стихи писать уже не может. Все время получается какая-то машинерия или просто ерунда.

– Не такая уж ерунда, – обиделся Белов. – Про девушку Лето разве плохие стихи получились? Могу спеть. Командор, нельзя ли у вашего музыканта инструмент одолжить?

– Почему нельзя? – легко согласился Савва. – Эльдар, поди сюда!

Забрав у Эльдара инструмент о четырех струнах, который здесь назывался утом, дулеб налил музыканту в порядке компенсации стаканчик виски.

– Действительно, на утку похож, – хмыкнул Белов, взяв несколько аккордов. – Чувствуется, что здесь в ходу пятитоника. Ну, да ладно, где наша не пропадала! В общем, в переводе на земной язык песня звучит примерно так. Он ударил по струнам и запел:

Девочка Лето, была наша встреча

Ненастоящей весной.

Падают осенью листья.

Снег выпадает зимой.

Дальше по тексту были использованы следующие рифмы: век – человек, розы – морозы, кровь – любовь, звездопад – листопад. Взяв последний аккорд, Белов энергично потряс утом для извлечения послезвучия.

– Ну как? – спросил он, отдуваясь.

– Неплохо, – похвалил Гарун. – Для сельской местности сойдет.

– Правда? – просиял Белов. – А Кари говорит… Да что там Кари! По этому поводу я не вижу причин не выпить. Савва, ты где? Командор, давай с тобой еще по одной. Не возражаешь?

– Почему по одной? – возмутился Савва. – Нам некуда спешить. У нас вся ночь впереди. А завтра день отдыха по случаю пери… пири… присяги, упырь меня возьми!

– А на часах у вас этой ночью кто стоит? – спросил Кари.

– На часах? – изумился Савва. – На часах нельзя стоять. Они такие махонькие, что сразу раздавятся.

– Карислав не то хотел сказать, – вмешался Гарун. – В карауле этой ночью кто службу несет?

– А, в карауле, – поднял брови Савва. – Так и надо говорить. В карауле стоит Назар. Не один, конечно, а со своим десятком. Назара видали? У-ух! Горячий воин. Лучший друг Зораха. В зоне на мечах он первый. После меня, конечно.