Сафия вернулась спустя полчаса, держа в руках красивый арабский наряд, отличавшийся от традиционных абаи: платье небесно-голубого цвета, с золотым шитьем по краю и на рукавах. Стоит ли говорить, что оно было глухое, застегивающееся на горле, и с длинными рукавами, рассчитанное на стандартный рост арабских девушек, им оно доходило бы до пят. Мне оказалось чуть ли не до лодыжек.
Широкий платок аналогичного цвета и кроя полагался на голову. Подумав, я решил не артачиться. Пока я переодевался с помощью Сафии, не мог не заметить ее внимательный, оценивающий взгляд, просканировавший меня с головы до пят.
— Госпожа, вы очень красивы, у вас такое прекрасное тело! — нарушила молчание девушка. — Понятно, почему господину вы так нравитесь. В вас невозможно не влюбиться!
Упс, приехали. Бедная девушка не понимает, что я пленница, или ей все мозги здесь выбили наказаниями? Следовало внести некоторую ясность.
— Так, Сафия, во-первых, не называй меня госпожой, меня зовут Саша, во-вторых, меня похитили, и я здесь пленница. И сделано это твоим старым козлом хозяином не по причине любви, а потому что я ему не позволила изнасиловать несовершеннолетнюю.
Используя весь свой запас английского вперемешку с арабским, прибегая к русскому мату при нехватке слов, я с трудом смог все рассказать ошеломленно взирающей на меня Сафии. Но глубины ее удивления я не понимал еще очень долго.
Та и представить себе не могла, чтобы человек, прилюдно ударивший и оскорбивший ее хозяина, мог оставаться живым столь долго. Она выросла в деревеньке неподалёку, практически всю жизнь провела в дворце, и ей было трудно представить иной порядок мира. Ее семья служила во дворце Абдель-Азиза: девушки — горничными и поварами, а мальчики — охранниками, конюхами, водителями. Когда мальчики женились или девочки выходили замуж, семья принца брала на себя все расходы. И так выросло уже третье поколение.
Конечно, Сафия знала, что есть мир и за пределами дворца. Интернет, телефон, телевизор давали достаточно информации. Она пробовала пожить вне этой системы, когда вышла замуж три года назад. Но брак не сделал ее счастливой, так как не дал ей детей. Муж, обвинив ее в бесплодности, даже ни разу не свозив к врачам, вернул ее в родительский дом. Для Сафии стало благом, что принц пошел ей навстречу и вновь принял на работу. Рисковать теплым местечком ради иллюзорного счастья в браке девушка больше не хотела. Она отвергала повторные сватовства, не вступала в переписку ни с кем, ограничивая круг общения только коллегами по работе. Все заработанные деньги Сафия отдавала в семью, чтобы ее старые отец и мать ни в чем не нуждались.
Рассказ красавицы с голубыми глазами ее ошарашил. А еще заставил понять, как мелко она мыслит, как мало хочет, в то время как другие рискуют своей жизнью и свободой ради малознакомых людей. К тому же, переодевая эту странную гостью, она не могла не позавидовать: настолько совершенную фигуру она видела впервые. Все это вызывало в Сафии смешанные чувства. С одной стороны, эта девушка вступилась за нее, но с другой стороны, соверши она что-то плохое, размеренной и тихой жизни придет конец.
— Госпожа Шаша, у вас есть пожелания? Вы хотите что-нибудь?
Сафии не удался звук «с», и прозвучало очень смешно. Я рассмеялся и обратился к ней:
— Сафия, если тебе трудно выговорить «Саша», можешь называть меня Зеноби, так меня звали в лагере сирийцы. И никаких слов «госпожа», я тебе не госпожа и быть ею не собираюсь, — отрезал я.
— Хорошо, госп… ой, простите, Зеноби. Но… здесь ведь принято говорить «госпожа» при обращении к знатным людям и, боюсь, меня не поймут, если услышат.
— Можешь меня называть госпожой при людях, если того требует этикет, но, когда мы наедине — просто Саша или Зеноби.
Мне уже нравилось имя Зеноби, оно напоминало о том, относительно спокойном и приятном для меня времени.
— А теперь, — продолжил я, — мы пойдем во двор и подышим свежим воздухом, если только твой хозяин и козел в одном лице не против нашей прогулки.
Девушка даже изменилась в лице при слове «козел» и предостерегающе поднесла палец к губам. Надо будет уточнить про камеры и вообще осмотреться в комнатах. Не хватало еще голым задом сверкать, способствуя рукоблудию извращенца.
