Миры Уильяма Моррисона. Том 4 - [48]

Томас нахмурился. Ему не понравилась эта безумная возня. Наблюдая за ней, он почувствовал едва заметный сладкий запах, не то, чтобы неприятный, но несколько тревожный. Томас понял, что Уонна тоже почуяла этот запах, потому что увидел, как она осторожно принюхалась.

Мужчины и женщины вокруг внезапно начали падать на пол. С изумленным выражением лица Уонна тоже обмякла. Зашатавшись, Томас услышал какое-то жужжание, словно вернулась огромная птица, которую он видел сегодня утром. Затем его разум поглотила темнота, и он перестал что-либо осознавать…

Люди в масках, подошедшие к жилищу старика, с любопытством осмотрелись.

— Думаешь, мы всех усыпили? — спросил самый высокий из них.

Капитан кивнул.

— Вряд ли они поняли, что произошло. Разумеется, у газа есть слабый запах, но сомневаюсь, что он им о чем-то сказал.

Группа остановилась, чтобы взглянуть на тех, кого убил Томас.

— Без сомнения, это дикари, — высказался высокий.

— О, мы это изменим, — отозвался психолог группы. — В целом, их разум такой же, как наш. Им только нужно хорошее обучение.

— Самое главное, — сказал командир, — не то, что они стали дикарями, а то, что они, вообще, сумели выжить. Когда наши предки, наконец, сбежали на Галапагосы, они были уверены, что Северная и Южная Америки полностью необитаемы. Они не представляли, как хоть какое-нибудь животное, по крайней мере, позвоночное смогло пережить Желтую Пыль, принесенную ужасной кометой. Но, очевидно, в огромных пустынях остались небольшие оазисы. И у этих людей хватило мужества и отваги продолжать жить.

— Не думаю, что им было так уж трудно, — проворчал высокий. — К тому времени человеческая раса достигла уже очень многого. Например, началось развитие космических полетов. Атомная энергия прочно вошла в повседневную жизнь. Появилось атомное оружие, способное испепелять целые города. И взгляните на это строение. Разрази меня гром, если это не однонаправленно прозрачный пластик. Вероятно, он до сих пор находится в таком же отличном состоянии, как и в день заливки.

— Прояви хоть каплю уважения, Лэннинг, — призвал его историк. — Их раса многое знала в те дни, но знания быстро исчезают, когда разваливается общество, дающее им жизнь. Людям, вероятно, пришлось начинать с начала и привыкать к новым условиям. Обычаи и традиции, унаследованные от цивилизации, скорее всего, были обузой и не приносили никакой выгоды.

Группа вошла в дом Ларкина, и их глаза расширились от удивления.

— Черт меня подери! — воскликнул Лэннинг. — И зачем все это нужно? Мое зрение меня не обманывает?

Психолог присмотрелся через очки.

— Вероятно, странный племенной обычай.

— Странный?! Столько бутылок! Древние бутылки из-под молока, не так ли?

— В основном. На некоторых написано «Пепси-Кола». Что это значит?

— Популярный напиток тех времен, верно? — спросил историк.

— Но зачем им нужны пустые бутылки? — спросил Лэннинг.

— Кто знает? — пожал плечами психолог. — Возможно, они думали, это что-то ценное, и без сомнения убивали друг друга из-за них.

— Ну и работенка у нас, — вздохнул Лэннинг. — Возвращать таких людей в лоно цивилизации!

ШУТНИК

Когда это случилось в первый раз, на лбу Дайсона выступил холодный пот. А когда во второй — его тело, казалось, парализовало так, что даже потовые железы потеряли способность функционировать. Дайсон перепугался до смерти, как никогда прежде, хотя и не так сильно, как ожидал. И капитана Фармера, судя по его виду, охватил не меньший страх.

Пассажиры не заметили ничего странного, ну, или почти ничего, и восприняли все так спокойно, словно в корабль просто попал крошечный метеорит. В обоих случаях корабль слегка вздрагивал, будто на пару мгновений включались двигатели. Но пассажиры уже давно не считали космические путешествия новинкой и лишь изредка поглядывали в прозрачные металлические иллюминаторы на звезды снаружи. Разумеется, они не заметили, что положение корабля изменилось.

В первый раз это случилось недалеко за орбитой Марса. Двигатели корабля работали ровно, и Дайсон чуть не заснул, убаюканный мерной вибрацией, с которой не сумели справиться амортизаторы, но резко очнулся, когда в пилотскую кабину вошел капитан Фармер.

— Все в порядке, Дайсон?

— Все в порядке, сэр.

— Корабль вибрирует чуть сильнее обычного, тебе не кажется?

Капитану Фармеру было сорок пять лет, и он обладал нормальной для командира пассажирского корабля дружелюбностью. Однако, во время этого рейса он нашел среди пассажиров того, к кому было трудно проявить привычное дружеское отношение. Дайсону только недавно исполнилось тридцать, и ему недоставало осторожности, которая у него, возможно, появится позже.

— Вы правы, сэр, — ответил он, — корабль, действительно, вибрирует сильнее обычного. Я предположил, что это наш… гм, необычный пассажир извергает энергию изо всех отверстий.

— Молодой человек, — нахмурился капитан Фармер, — за такую дерзость я мог бы вас и… э-э… снять с дежурства.

— Прошу прощения, сэр… — покраснел Дайсон.

— Не извиняйся. Беда в том, что ты прав, Плутон тебя подери. Экс-губернатор Флэгстафф не прекращает разглагольствовать с тех пор, как поднялся на борт. Он учит мне, как надо управлять кораблем.