Миры Роджера Желязны. Том 29 - [20]

Оно стремительно вылетело из его руки и вонзилось ящеру в горло, оборвав крик зверя. Маленькие передние лапки царапали древко и цеплялись за него, но смогли только качнуть его вниз, и оно уперлось в землю. Бамбуковый шест воткнулся в почву, потом согнулся, но не сломался. Ящер начал выгибаться дутой, и от его усилий копье вышло с другой стороны шеи. Ящер рухнул на кончик подбородка, потом упало все его тело, сминая гребень из перьев и переломив шею животного.

Зверь еще некоторое время метался — серповидный коготь его при этом чисто разрезал надвое крупный арбуз — потом замер. Гар спустился к нему и присел на корточках в десяти футах, рассматривая самого зверя и рану, нанесенную его копьем. Его бросок был далек от идеала, и он признал свою вину, не списывая ее на небольшое нарушение равновесия у бамбукового копья.

К нему трусцой подбежал Спайдо.

— Ну, сэр, вы его уложили. Это было изумительно.

— Нет, Спайдо, это было отвратительно.

— Я говорил о вашем броске, сэр, не о звере.

— И я тоже, Спайдо.

— Прошу прощения, сэр. Гар взглянул на помощника:

— Я хотел убить его по канонам Тиан-ши-шеки.

— Так вы и поступили, сэр. Вы убили его во время охоты.

— Да, но я убил его с большого расстояния. Я видел в его глазах, что он еще не достиг определяющего момента своего существования. Когда он прыгает, мне кажется, именно тогда наступает этот момент. Я знаю, именно тогда.

— Прошу прощения, сэр, но это означает, что вам пришлось бы приблизиться к нему настолько, чтобы он на вас прыгнул.

— Искусство требует жертв, Спайдо.

— Ну, раз вы так говорите, сэр… — Спайдо поднял перо и повертел его в пальцах. — А искусство говорит, что нам с ним теперь делать?

Гар нахмурился:

— Нет, но я думаю, это тоже должно соответствовать канонам Тиан-ши-шеки.

— Определяющий момент и все такое, да, сэр?

— Да, Спайдо. У тебя есть какая-то идея?

— Ну, сэр, оставить здесь эту тушу, означало бы навлечь беду на фермеров — они, кстати, мои родственники. Нам надо от нее избавиться, и насколько я понял из увиденного — то, что определяет эту зверушку, — мне кажется, я знаю, что мы должны сделать. — Спайдо осторожно улыбнулся. — Думаю, мы должны ее съесть.

— Съесть? — Гар медленно поднялся. — Кажется, съедение действительно определяет сущность этих ящеров. Ты думаешь, нам можно его есть?

— Ну, сэр, я почти не знаю никого из тех, кто ест тех, кого едим мы, кого мы не могли бы съесть, если вы улавливаете мою мысль, сэр. — Спайдо расправил перо и просунул его в петлицу своей туники. — Собственно, сэр, или я очень ошибаюсь, или эта зверушка по вкусу сильно напоминает курятину.

Фермеры охотно одолжили Спайдо топор для разделки ящера после того, как ему удалось их убедить, что, несмотря на уменьшившийся живот, он и в самом деле Спайдо.

По настоянию Гара он предупредил своих родственников никому не говорить о его возвращении, а не то и другие ящеры будут выпущены на свободу в долину Торфея. Это предостережение и три четверти мяса животного купили их молчание.

Сама деревня Торфей лежала посреди долины. Спайдо провел Гара окольным путем вокруг деревни, по узкой лесной тропе, которая ее огибала. Время от времени ее можно было видеть внизу в просветы между деревьями. Спайдо заметил, что деревня немного разрослась со времени его отъезда, и действительно, Гар видел поселение, которое он скорее назвал бы городком.

Торфей группировался вокруг довольно маленькой площади, которая вся поросла травой, и только грязная дорога огибала ее по периметру и делила на четыре части. Вокруг площади стояло несколько больших зданий из камня с тесовыми крышами. Лишь одно из них имело в высоту два полных этажа, остальные были более приземистыми. Вокруг них в лабиринте узких переулков рассыпались одиночные жилища с маленькими, обнесенными заборами двориками. Иногда, правда, один дом прислонялся к другому, и они поддерживали друг друга.

Спайдо указал на самое большое здание на городской площади.

— Это «Принцев Парадиз». Когда-то это был «Трон Каларана», но матушка сказала, что название поменяли. Долоникус называет его «Принцев Паразит» и говорит, что на вывеске этой таверны следует повесить ваш портрет. — Он поморщился, рассказывая об этом, затем вскинул голову и прибавил: — Я решил, что убью его за одни эти слова.

Гар мрачно кивнул:

— Убей его ради спасения своей деревни. Заставь его страдать, чтобы отомстить за меня.

— О да, сэр. — Спайдо споткнулся на подъеме, и бедро ящера угрожающе качалось на его плече, пока он не восстановил равновесие. — У Долоникуса там своя комната, а в конюшне на заднем дворе он держит своих дино-жравров. Наверное, он обучил их возвращаться по сигналу рога.

— Я так и понял.

— Никто не сопротивлялся им, кроме Однорукого Хорригана.

— Он потерял руку в схватке с ящерами?

— Нет, сэр. — Спайдо нахмурился. — От него нашли только одну руку, чтобы похоронить ее.

— Понимаю. — Гар услышал в голосе Спайдо нечто, что затруднился определить. — Это пророчество, которому ты следуешь, в нем ничего не говорится о твоем сражении с этими созданиями, правда?

В голосе Спайдо послышался страх.

— Нет, сэр, не помню, чтобы об этом говорилось в пророчестве.