Миры Роджера Желязны. Том 24 - [20]

— Да. Глупо, конечно. Зачем переживать о том, о чем не смогу пожалеть, когда утрачу?

— Хороший вопрос, и я не знаю ответа. Может, ты бы так и так до этого дошла.

— Не уверена. Но точно не знаю.

— А ты боишься стать прежней?

— Да.

— Знаешь что? Когда мы поймем, как отсюда выбраться, ты останешься здесь.

— Не могу.

— А почему бы нет? Конечно, ты была мне большим подспорьем, но я и сам способен за себя постоять. Заживешь своей жизнью, сознательной.

— Но я урод.

— Да мы все такие. Я просто хочу сказать, что понимаю тебя, и по мне ты очень даже хороша.

Она дернулась и замолкла.

Я пожалел, что боюсь выпить воды.

С час я сидел, мысленно перебирая недавние события и пытаясь отыскать хоть какие-нибудь зацепки или намеки.

— Я вроде как подслушала твои мысли, — произнесла вдруг Фракир. — И могу кое-что подсказать.

— Да? Что именно?

— Тот, кто доставил тебя сюда…

— Похожий на моего отца?

— Да.

— И что он?

— Он был не такой, как первые два. Он — человек, они — нет.

— То есть это и вправду был Корвин?

— Мы прежде не встречались, так что наверняка не скажу. Но одно точно — он не такой, как эти, геометрические.

— Ты знаешь, кто они?

— Нет. Я только знаю за ними одну странность, и она ставит меня в тупик.

Я наклонился, сжал руками виски. Несколько раз глубоко вздохнул. В горле у меня пересохло, все мышцы болели.

— Говори, я жду.

— Я не знаю, как объяснить, — сказала Фракир. — Однако давно, в мои бессознательные дни, ты необдуманно пронес меня на себе через Огненный Путь.

— Помню. Тебе это так не понравилось, что у меня долго не проходил рубец.

— Порождения Хаоса плохо уживаются с порождениями Порядка. Однако я осталась жива. И событие записано в моей памяти. Так вот, Дворкин и Оберон, которые приходили к тебе в пещеру…

— Да?

— Под их человеческим обличьем пульсировали энергетические поля, заключенные в геометрические контуры.

— Что-то вроде компьютерной анимации?

— Может, и так. Не знаю.

— А мой отец — он был не такой?

— Ничего общего. Но я подвожу к другому. Я распознала источник.

Я внезапно встрепенулся:

— То есть?

— Завихрения — геометрические линии внутри фигур — воспроизводят участки Пути.

— Ты что-то путаешь!

— Нет. У меня не было сознания, зато фотографическая память. Обе фигуры — трехмерное отображение частей Пути.

— А зачем Пути подсылать мне свои подобия?

— Я всего лишь удавка и пока не научилась рассуждать.

— Раз тут замешаны Единорог и Змея, то почти наверняка и Путь.

— Логрус уж точно.

— И сдается, Путь действительно показал себя разумным в тот день, когда Корэл его прошла. Если так и если он и впрямь способен создавать свои подобия — сюда ли он намеревался меня отправить? Или Корвин перенес меня в какое-то иное место? И чего Путь от меня хочет? И чего хочет отец?

— Везучий — ты можешь пожать плечами, — сказала Фракир. — Кажется, это называется «риторические вопросы»?

— Наверное.

— Мне начали поступать новые указания, из чего я заключаю, что ночь на исходе.

Я вскочил.

— Значит, можно есть и пить?

— Думаю, да.

Я не заставил себя упрашивать.

— Знаешь, я еще не совсем освоилась в новой роли и потому не знаю, уважительно ли вот так прыгать через алтарь, — заметила Фракир.

(Черное пламя моргнуло, когда я перемахнул между свечами.)

— Черт, я даже не знаю, чей он, — сказал я, хватая кувшин, — а неуважение, по-моему, должно быть адресным.

Земля легонько вздрогнула, я поперхнулся водой.

— И опять-таки, ты права, — заметил я.

Я пронес кувшин и хлеб в обход алтаря, мимо закоченевшего гнома, и пристроил на скамье у задней стены. Уселся и уже без спешки принялся за еду.

— Что дальше? Ты сказала, поступили новые указания.

— Ты выдержал искус, — ответила Фракир. — Теперь надо выбрать себе оружие и латы и пройти сквозь один из выходов в этой стене.

— В который?

— Один принадлежит Порядку, другой — Хаосу, про третий я ничего не знаю.

— И как в таком случае принимать взвешенное решение?

— Думаю, для тебя будет открыт лишь один путь — назначенный.

— Значит, выбора у меня нет?

— Вопрос о выходах, полагаю, решится выбором оружия.

Я доел хлеб, запил последними глотками воды. Встал.

— Ладно. Посмотрим, что будет, если я не возьму ничего. Гнома жалко.

— Он знал, на что идет.

— В отличие от меня.

Я подошел к правой арке, потому что до нее было ближе. За ней открывался светлый коридор, чем дальше, тем ярче освещенный, так что в нескольких шагах я уже ничего разобрать не мог, настолько слепило глаза. Я продолжал идти и чуть не расшиб себе нос. Как об стеклянную стену Здорово, ничего не скажешь. Вот и иди после этого к свету.

— Ты становишься циником прямо на глазах, — заметила Фракир. — Это я про твою последнюю мысль.

— Ладно тебе.

К следующей арке я приблизился осторожнее. За ней было серо. Здесь тоже начинался коридор, причем видеть я мог чуть дальше, чем в первом. Впрочем, разглядывать было особенно нечего — пол, стены, потолок. Я протянул руку и не нащупал преграды.

— Похоже, нам сюда, — заметила Фракир.

— Все может быть.

— Я перешел к левой арке. В коридоре за ней было черно, как у Бога в кармане. Здесь стеклянной стены тоже не обнаружилось.

— Хм-м. Похоже, выбор все-таки есть.

— Странно. Меня на этот счет не предупреждали.