Звезды в созвездии Геркулеса были настолько яркими, что некоторые из них можно было увидеть и через вуаль света двойной звезды Лагранжа. Гигантское скопление пылало в бархатной темноте вечной ночи тысячами немигающих огней, напоминающих россыпь разноцветных самоцветов. На земном небе нельзя было увидеть ничего подобного. Было странно думать, что свет этих солнц, видимый сейчас на Земле, покинул созвездие Геркулеса в то далекое время, когда люди еще жили в пещерах. Как знать, быть может, те мириады фотонов, которые устремились в путь только что, не застанут на прародине человека даже его праха…
«Хадсон» кружил по орбите, удаленной на 4000 километров от поверхности Троаса. Его единственный спутник — Илиум вчетверо превышал по размерам Луну. Он был окружен ореолом голубой атмосферы, а лик его, испещренный черными пятнами высохших морей, напоминал голый череп. Этот мир не годился для колонизации, но мог стать неисчерпаемой кладовой минералов для будущих поселенцев на Троасе.
Большая планета заполняла добрую половину звездной сферы. Ее атмосфера была насыщена облаками, между которыми виднелись голубые океаны. Почти треть поверхности покрывали ледяные шапки, сверкающие под лучами двойного солнца. Вскоре астронавты разглядели множество островов и большой материк. Его южные и северные оконечности были белыми от снега, а центральная область имела бурый цвет. На экваторе виднелись зеленые полосы растительности. Континент пересекал, словно рубец, извилистый горный хребет, по обе стороны которого раскинулась серебристая паутина из множества рек и озер.
В корабельной обсерватории находилось около полудюжины людей. Они должны были заниматься измерениями различных параметров планеты, но никто и не прикоснулся к приборам: величественное зрелище чужого мира вызывало у них благоговение.
Вошел капитан Гамильтон и требовательно взглянул на наблюдателей.
— Докладывайте, что обнаружили, — приказал он.
Он взглянул на Лоренцена, и ученый сглотнул горькую слюну. Состояние невесомости изматывало его, но пилюли от космической болезни немного помогали. И все равно он мечтал о настоящем тяготении и свежем воздухе.
— Пока мы лишь подтвердили данные, полученные астрофизической экспедицией, — ответил он. — Я имею в виду размеры планеты, плотность ее атмосферы, температурный режим, поле тяготения и прочее. Зеленые полосы на материке, несомненно, имеют в своем спектре поглощения линии хлорофилла.
— Есть другие признаки жизни?
— Да, но очень немного. Я получил фотографии нескольких довольно больших скоплений животных. Но никаких следов «Да Гама» нет. Мы наблюдаем за поверхностью уже в течение двух суток, но не видели ни посадочных челноков, ни остатков лагеря.
— Может быть, они высадились на Илиуме и там попали в беду? — предположил Кристофер Умфандума, африканский биолог.
Капитан с сомнением покачал головой.
— Нет, — ответил он. — Правила требуют, чтобы космолет сначала сделал высадку на планету, которая являлась целью экспедиции. Если бы по каким-то причинам они вынуждены были покинуть Троас, то обязаны были оставить на орбите радиомаяк. Конечно, мы проверим и Луну, но я убежден, что катастрофа произошла здесь. Илиум похож на Марс, а на таких планетах хорошо подготовленной экспедиции ничто не грозит.
— Быть может, она высадилась на какой-нибудь другой планете? — предположил Хидаки.
— Какой? Здесь таких нет, если не считать группу небольших астероидов. Теория планетообразования исключает их появление вокруг двойных звезд. Они не могут иметь стабильных траекторий. Квазистабйльность Троаса объясняется лишь влиянием поля тяготения Илиума.
— Может быть, «Да Гама» попал в катастрофу по пути к Земле? — нерешительно произнес Эвери.
Капитан смерил психолога презрительным взглядом.
— Чушь, с кораблем ничего не может случиться в подпространстве. Нет, с ним что-то случилось здесь, на этой планете… Но почему наши радары не нашли корабля на орбите? И куда исчезли челноки? Утонули в океане? Или их кто-то утопил?
Эвери недоуменно округлил глаза.
— Но кто мог такое сделать? — спросил он.
Лоренцен поддержал психолога:
— Капитан, мы не обнаружили и следа разумной жизни. На таком расстоянии мы разглядели бы в телескоп любой город и даже соломенные хижины.
— Возможно, те, кто утопил челноки «Да Гама», не умеют строить даже хижин, — с иронией заметил Эвери.
Гамильтон свирепо посмотрел на него.
— Замолчите! Кстати, вам в обсерватории делать нечего.
Пытаясь выручить психолога, Лоренцен воскликнул:
— О какой разумной жизни вы говорите, капитан! Взгляните на эту бедную планету — да это же просто ком из снега и льда.
— Не совсем, — возразил Фернандес. — Около экватора климат не холоднее, чем, скажем, в Норвегии или в штате Мэн. Более того, леса и поля тянутся до самых приледниковых болот. А ледниковые периоды никогда не были такими безжизненными, как полагают многие — в плейстоцене на Земле было полно разных видов животной жизни. Более того, резкие похолодания стимулируют развитие разума. На Земле это привело к ухудшению охоты, и людям пришлось заняться земледелием и стать оседлым племенем. На Троасе же ледники, без сомнения, отступают. Посмотрите на эти фотографии: на них отчетливо видны морены. Когда мы высадимся, вы наверняка удивитесь, как молоды на Троасе его тропические районы. Держу пари, им всего несколько сотен лет. С точки зрения геологии это ничто.
