Миры Филипа Фармера. Том 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку - [54]

Зазвонил телефон, и Пийнел, сидящий ближе к аппарату, ответил. На экране появилось лицо полицейского.

— Докладывает Виндру, сэр. Я насчет того землянина, Джилсона. Он найден мертвым. На аллее у квартала Традхи. Десять минут назад. Парня дважды пырнули в спину, а потом перерезали ему горло.

Кэрмоди застонал.

— Опознание уже проведено?

Виндру нерешительно посмотрел на начальника.

— Все нормально, — сказал тот. — Говорите.

— Да, Отец. Его документы находились в сумочке на поясе. Мы проверили фото и отпечатки пальцев.

Пийнел извинился и сказал, что должен отдать кое-какие распоряжения относительно доставки тела. Очевидно, ЗСБ имела соглашение с кэринянскими властями относительно транспортировки убитых агентов обратно на Землю для захоронения. Кэрмоди подумал, что Пийнел использовал этот предлог, чтобы прервать беседу.

Рассердившись, он еще раз позвонил Тэнду, и ему опять ответили, что Отец Тэнд еще не дал о себе знать. Кэрмоди забегал по комнате из угла в угол. Его категорически не устраивало положение заключенного; ему хотелось что-нибудь делать.

Он был уверен, что Лифтин как-то связан со смертью Джилсона. Возможно, здесь замешан и Абог. Но Кэрмоди ничего не мог поделать. Да и где сейчас Лифтин? Где бы он ни был, он работал над выполнением своей задачи: убить Йесса.

Кэрмоди так разозлился, что принялся проклинать землян и своих собратьев по вере, которые наняли Лифтина. Как странно, что почитатели Эльгуля и сторонники Христа объединились!

В дверь постучали. Кэрмоди отодвинул засов и толкнул дверь, давая тем самым понять, что полицейские могут войти. Но в номер ворвались два кэринянина с автоматами в руках. За ними появились еще трое, волоча за собой тела охранников.

Кэрмоди заставили поднять руки. Пока один из кэринян держал его под прицелом, другой помогал втаскивать полицейских в комнату. Охранники не были мертвы, как поначалу показалось Кэрмоди, — просто их, очевидно, накачали каким-то наркотиком.

Кэринянин подал священнику маску и карнавальный костюм:

— Надень.

Тот подчинился.

— Вы работаете на Фрэтта? — спросил он.

Но никто ему не ответил. Когда он надел костюм и маску в виде рогатой головы эрдура, ему велели идти вперед и предупредили, что, если он попытается бежать или звать на помощь, ему на первый раз прострелят ногу.

Кэриняне тоже надели маски и теперь выглядели как группа весельчаков. Кэрмоди приказали идти до конца коридора, а там заставили подняться по лестнице. На пятнадцатом этаже его отвели в комнату, находящуюся как раз над его номером. Один из похитителей постучал в дверь: два удара кряду и секунд через пять еще три.

Дверь открылась, и в спину Кэрмоди уперлось оружие. Священнику ничего не оставалось делать, как только войти. Коридор был пуст: ни служащих отеля, ни других постояльцев.

Дверь закрылась, глухо щелкнул засов. С лица Кэрмоди сорвали маску, и он огляделся. Комната была обставлена, как и в его номере.

У каменного стола в центре комнаты стоял Рафаэль Абду. За столом сидела пожилая землянка. Ее платье было сшито по моде тридцатилетней давности, но некоторые детали выдавали руку портного-колониста — с какой планеты, Кэрмоди определить не удалось. Длинные седые волосы женщины были заплетены в косы и уложены в высокую башню на макушке. Ее морщинистое лицо носило следы былой красоты. Глаза скрывались за большими шестиугольными солнечными очками.

— Ты уверен, что это Джон Кэрмоди? — спросила она Абду на межпланетном английском.

— Что за нелепый вопрос? — раздраженно сказал тот. — Если хотите, он вам что-нибудь скажет, и вы узнаете его голос.

— Да, пусть заговорит!

— Эй, Кэрмоди, скажи ей что-нибудь! — рявкнул Абду. — Несколько фраз из какой-нибудь твоей проповеди. Леди хочет послушать тебя.

— Так вот вы какая, Фрэтт, — сказал Кэрмоди. — Значит, я ошибался. Я полагал, что вы мужчина. Видимо, вы попросили продиктовать свое послание какого-то мужчину.

— Да, это он! — закричала женщина. — Я не забыла его голос! Не забыла даже через столько лет.

Она положила кисть с набрякшими венами на руку Абду:

— Расплатись с ними. Скажи им, пусть уходят.

— С радостью, — сказал Абду.

Он скрылся в другой комнате и тотчас же вернулся, держа в руках несколько пачек кэринянских денег. Потом разделил деньги и вручил каждому похитителю его долю. Пересчитав купюры, четверо вышли из номера. Пятый остался.

Он снял с Кэрмоди маскарадное одеяние, связал ему руки за спиной, после чего посадил священника в кресло и прикрутил его лодыжки к массивным ножкам кресла. Вытащив откуда-то из-под плаща еще пару веревок, привязал пленника к сиденью. Потом пропустил веревку под мышками Кэрмоди и накрепко примотал его к спинке.

— Рот затыкать? — закончив работу, осведомился он.

Абду перевел вопрос на английский язык.

— Нет, — ответила женщина. — Я сама залеплю ему рот, если понадобится. Пусть оставит ленту на столе.

— Я по-прежнему не знаю, кто вы, — сказал Кэрмоди.

— Твоя память слишком обременена злыми делами, — сказала она. — Но я тебя не забыла. А это важнее всего.

Кэринянин вышел из номера, и Абду закрыл за ним дверь. Какое-то время было тихо. Кэрмоди рассматривал лицо женщины. Внезапно в его памяти словно шлюз прорвался, и воспоминания хлынули потоком.