Миры Филипа Фармера. Том 18. Одиссея Грина. Долгая тропа войны. Небесные киты Измаила - [164]

Но Зверь, казавшийся Измаилу порождением страшного сна, на деле был жителем этого кошмарного мира и состоял из крови и плоти.

Измаил вспомнил о том, как Ахав пытался «шестидюймовым лезвием достигнуть непомерных глубин китовой жизни»¹⁰. Или не так уж доверял он тому оружию, что несли в себе эти корабли, — ведь оно могло и не обладать той разрушительной силой, на которую он так рассчитывал? Вдруг это странное существо, о котором он знал так мало, окажется для него неуязвимым? Если он, Измаил, ошибся — значит, он отправил всех, кто ему доверился, на верную смерть.

Он посмотрел назад. Бурагангские корабли шли курсом бакштаг, по — видимому, собираясь двигаться галсами против ветра.

И тут Измаил вздрогнул, как и все, кто стоял на мостике, и, без сомнения, все матросы эскадры.

Чудовище сотряслось от серии громких взрывов. Его плоть раздвинулась, обнажив большие круглые отверстия с краями из какого-то твердого черного вещества, — все это очень напоминало пушечные жерла. Когда они с грохотом извергли дым и пламя, Зверь стремительно подался вправо. Потом снова раздался грохот и пошел дым — на сей раз из задней части Зверя, — и он быстро двинулся вперед, навстречу ветру.

Обе эскадры находились над центральной частью чудовища.

Прогремели новые взрывы, и багровая масса с пугающей скоростью пошла вверх. Дыма и пламени Измаил не увидел, — они вырывались из нижней части Зверя. Он двигался вверх на реактивной тяге, как ракета.

Измаил не ожидал такой дьявольской скорости. Зверь был огромным, как море, и вздымался вверх, как штормовая волна, — слепая в своем размахе, но от этого не менее смертоносная. Теперь Измаил видел, отчего корабли, намеренно или по оплошности дерзнувшие подойти к чудовищу слишком близко, так часто гибли. И понял, какой дорогой ценой пришлось оплатить свою военную удачу бурагангцам, заманившим Зверя во вражеский город.

Он выкрикнул очередной приказ, а Пунджаки передал его другим. Вспыхнули сигнальные огни; матросы повиновались, действием излечив напряжение ожидания. В днище кораблей открылись люки, и закипела работа: люди зажигали запалы и бросали бомбы вниз.

Несмотря на это, Зверь начал разворачивать свои кроваво-красные щупальца. Они были бугристыми у основания: Измаил предполагал, что внутри этих шишек, неравномерно разбросанных по поверхности щупалец, заключены газовые пузыри. Это позволяло их нижней части разворачиваться по крайней мере на пятьдесят футов. Концы их по-прежнему были свернуты в ожидании момента, когда они смогут распрямиться, как пружина.

Измаил видел, как на вздымавшуюся поверхность падают черные бомбы с красными угольками фитилей, оставляя за собой струйку сероватого дыма. Первая из них опустилась на багровую кожу рядом с основанием щупальца. Она загорелась, а потом с негромким хлопком взорвалась. Когда рассеялся дым, в том месте, где упала бомба, стала видна большая дыра. Внутри Зверя оказалась огромная полость, которую в разных направлениях пересекали тонкие тяжи жил или мускулов. Из-под обрывка кожи торчал конец яйцевидного пузыря.

Измаил приказал выпустить еще газу из пузырей, чтобы корабль еще быстрее шел на сближение с чудовищем. Пунджаки передал его распоряжение, всем своим видом показывая, что у него развеялись последние сомнения в том, что Измаил выжил из ума.

Вторая бомба, взорвавшаяся на теле Зверя, была зажигательной. Горящее масло, брызнувшее из нее на кожу, прожгло ее и закапало внутрь. Переплетение тканей, темных артерий и вен — так определил эти тяжи Измаил — было выжжено дотла. Внезапно пламя перекинулось на пузырь. Пузырь взорвался, и та часть Зверя, что находилась прямо под ними, окуталась дымом и пламенем.

До сих пор Измаил не знал, каким газом Зверь наполнял свои пузыри. Этого не знал никто; все считали само собой разумеющимся, что этот газ негорюч, как тот, который содержали пузыри на кораблях.

Это открытие обрадовало Измаила не так сильно, как могло бы, потому что как раз в это время до корабля дотянулись первые щупальца. Они схватились за нижние мачты и их реи, пройдя внутрь через порты, в которых стояло несколько лодок. За ними сразу последовали новые. Их концы извивались вокруг корабля, не находя матросов, — все они попрятались еще до того, как щупальца приблизились к кораблю, — и обвились вокруг бимсов, перекладин, лееров и мачт.

Щупальца потащили корабль вниз. Дым от горящего Зверя проник сквозь прорехи в обшивке «Руланги» и вскоре заполнил все ее помещения. Откашливаясь и вытирая слезящиеся глаза, матросы катались по палубе; некоторые из них, спотыкаясь, полезли по трапам вверх.

Бомбардиры продолжали поджигать запалы и сбрасывать бомбы. Взрываясь, бомбы разбрызгивали масло во все стороны — брызги долетали даже до корабля. Однако огонь сжигал только кожу, а потом гас.

Неожиданно корабль взлетел вверх. Он рванулся к небу так неистово, что многие повалились на палубу, а тех, кто держался за трапы или леера недостаточно крепко, подбросило в воздух и выбросило за борт сквозь непрочную обшивку, — там, где она была.

Пламя выжгло основания щупалец, державших «Рулангу».

Наполовину освободившись от своего взрывчатого груза, «Руланга» стала значительно легче. Она продолжала подниматься, пока дым внутри ее не развеялся. Измаил увидел, что другие суда его эскадры тоже успели сбросить порядочное количество бомб. На теле Зверя образовались сотни горящих язв; как раз в тот момент когда Измаил окинул взглядом поле битвы, еще один газовый пузырь взорвался с такой силой, что корабль, летевший над ним, подбросило вверх. Взрывом вырвало щупальца, которые держали этот корабль, и он взмыл в небо.