Миры Филипа Фармера. Том 16. Дейра. Повести и рассказы - [164]

Мейбл Курта, взявшая на себя обязанности гида, сопровождала его в каменаторную. Она трижды разводилась, и теперь замужество для нее ничего не значило (до тех пор, конечно, пока не появится мистер Настоящий). Том тоже не раз разводился и в данный момент был не прочь жениться опять, но ей об этом не сказал.

— Пойдем посмотрим на твою спальню, — сказала Мейбл. — Она маленькая, но, слава Богу, звукоизолированная.

Том двинулся было за ней, но вдруг замер на месте.

Мейбл оглянулась:

— В чем дело?

— Эта девушка… — В каменаторной стояло шестьдесят три высоких серых цилиндра, и Том смотрел на обитательницу ближайшего из них. — О-о!.. Как она прекрасна!

Если Мейбл и ревновала, то ловко скрыла это.

— Да, пожалуй!

У девушки были длинные ноги, лицо, которое поражало бы Тома при каждой встрече, даже если бы они виделись по тысяче раз в день; черные, слегка вьющиеся волосы и стройная фигура. Ее открытые глаза в тусклом свете казались фиолетово-голубыми. Одета она была в тонкое серебристое платье.

Табличка над дверью гласила: «Дженни Марлоу. Родилась в 2031 году, Сан-Марино, Калифорния (следовательно, ей двадцать четыре года). Актриса. Не замужем. Житель Среды».

— В чем дело? — спросила Мейбл.

— Ни в чем.

Как мог он рассказать о сладкой боли в паху, возникающей от страсти, которая не может быть удовлетворена? Боли при виде прекрасного.

— «Желанья наши — прах пред волей Рока. Любовь, не спрашивая нас, разит вслепую».

— Что? — переспросила Мейбл и рассмеялась: — Ты, должно быть, шутишь?

Она не сердилась, поскольку понимала, что Дженни Марлоу не могла соперничать с ней — ведь эта женщина все равно что мертва. И была права: Том жил во Вторнике, а Мейбл недурна, достижима и даже, после нескольких стаканчиков, довольно соблазнительна.

После шести они вернулись в комнату отдыха, где уже находилось большинство жильцов. Одни слушали свои наушники, другие, переговариваясь, смотрели по телевизору сводку новостей. Всем хотелось знать, — что случилось в нынешний и прошлый вторник.

Спикер дома вышел в отставку. Причина: истечение срока службы, а также неизлечимая болезнь. Он уже расплатился за фамильное кладбище в Миссисипи, где для него зарезервирован пьедестал. Когда наука откроет секрет омолаживания, он сможет выйти из каменатора.

— Он выйдет, когда рак свистнет! — сказала Мейбл, скривив губы.

— О, я думаю, они решат эту проблему, — заметил Том. — Ученым уже удалось приостановить процесс старения у кроликов.

— Я не это имела в виду, — ответила она. — Я уверена, они придумают, как омолаживать людей. Й что тогда? Ты думаешь, всех их действительно собираются раскаменить? С теми, что будут жить тогда, население удвоится, утроится, а то и учетверится! Ты думаешь, их не оставят в каменаторах? — Она рассмеялась и добавила: — А что без них будут делать голуби?

Том обнял Мейбл за талию и представил себе, что обнимает ту девушку. Впрочем, у той на талии наверняка не было ничего лишнего.

«Забудь о ней. Думай о реальном. Смотри новости».

Миссис Уайлдер ударила кухонным ножом сначала своего мужа, а потом себя. Сразу же после приезда полиции оба были закаменены и отправлены в госпиталь… Выясняется причина ухудшения работы окружного правительства. Получены жалобы, что работники Понедельника не установили компьютеры для смены Вторника. Дело направлено в соответствующие инстанции обоих дней… База Ганимеда сообщает, что Большое Красное Пятно на Юпитере испускает слабые, но отчетливые импульсы, в которых прослеживается некая закономерность.

Последние пять минут программы были посвящены выдающимся событиям других дней. Миссис Кутмар, заведующая дома, переключила телевизор на другой канал, где демонстрировалии комедию, — никто не возражал.

Том ушел, предварительно сообщив Мейбл, что собирается лечь спать рано и один, поскольку впереди у него трудный день. А сам на цыпочках спустился в холл и направился в каменаторную.

В помещении, озаренном мягким светом и наполненном множеством теней, было тихо. Шестьдесят цилиндров стояли, как древние колонны подземного зала сгоревшего города. Пятьдесят пять мутно-белых бесстрастных лиц виднелись за светлым металлопластиком. У некоторых глаза были открыты; но большинство их закрыло в ожидании появления поля.

Том посмотрел на Дженни Марлоу и опять затосковал. Она вне его досягаемости, не для него. До среды оставался всего один день. Нет, всего лишь четыре с половиной часа.

Том дотронулся до двери — гладкая и слегка прохладная. Девушка смотрела на него. В ее опущенной правой руке был зажат ремешок портмоне. Когда дверь откроется, она шагнет наружу. Некоторые, перед тем как отправиться в каменатор, принимали душ и приводили в себя в порядок, чтобы после раскаменения не терять времени на туалет.

Тому тоже хотелось выйти из своего «гроба» в то же самое время.

Но он был заперт в Среде.

Том вел себя как шестнадцатилетний мальчишка. Ему было шестнадцать приблизительно сто шесть лет назад, но это не имело значения. Психологически ему было тридцать.

Поднявшись на второй этаж, он чуть было не вернулся, чтобы еще раз взглянуть на девушку, но заставил себя пойти в свою комнату и решил, что сразу же уснет. Может быть, она ему приснится. Говорят, что сны — исполнение желаний. Если это так, то он увидит ее. Правда, до сих пор данное свойство сновидений еще не было доказано, а вот то, что человек, лишенный сна, сходит с ума, сомнений не вызывало. Поле, создаваемое гипномашиной, погружало человека в сон. Ровно через четыре часа спящий пробуждался и отправлялся в каменатор, где иное поле приостанавливало всякую атомную и субатомную активность. В таком состоянии он оставался до появления активирующего поля.