Миры Филипа Фармера. Том 15. Рассказы - [14]

Марсия сложила в корзину липкие яйца и собралась уходить. Но Лейн остановил ее, объяснив жестами, что желал бы еще немного осмотреться. Пожав плечами, она повела землянина по кругу. Приходилось соблюдать осторожность, чтобы не наступить на развалившихся где и как попало десятиножек.

Они приблизились к большому открытому бункеру, стенки которого состояли из того же серого вещества, что и стены туннеля. На множестве полок внутри, окутанные чем-то вроде паутины, покоились сотни, тысячи яиц.

Рядом находился еще один бункер, доверху наполненный водой. На дне фонарь Марсии тоже высветил великое множество яиц. А над ними замелькали, брызнули в стороны мальки — точная копия рыбы в канаве туннеля.

Лейн ошарашенно выкатил глаза. Оказывается, рыба-насос — не самостоятельный генетический вид, а лишь личинка, вернее, головастик десятиножки. И запускают ее в протоку не только лишь для того, чтобы поддержать давление воды, текущей от северной полярной шапки, но также чтобы и дорастить личинку до метаморфозы во взрослую особь.

Однако Марсия, продемонстрировав ему содержимое следующего бункера, внесла в гипотезу коррективы. На сухом дне этого также громоздились яйца. Марсия вскрыла ножом упругую кожистую оболочку одного их них и выплеснула содержимое на ладонь.

Вот теперь действительно было чему подивиться. На ладошке лежало крохотное цилиндрическое существо, с одной стороны наделенное присоском, с другой — округлым ротиком с двумя каплевидными наростами по краям. Светляк — зародыш .

Пытливо глядя в глаза, Марсия дожидалась от Лейна кивка, который свидетельствовал бы о понимании. Но землянин только развел руками: мол, не доходит. Тогда Марсия поманила к следующему бункеру. Там, среди множества яиц и мягкой скорлупы, пошатываясь, уже ковыляли на десяти хилых лапках беспомощные свежевылупившиеся крохи — миниатюрные копии взрослых десятиножек.

В сущности Марсия торопливо провела Лейна сквозь серию живых и заковыристых шарад. И, следуя за ней, он начал кое-что постигать.

Эмбрионы, остававшиеся в яйцах до полного завершения развития, претерпевали три основные метаморфозы: стадию реактивной рыбы, стадию светящегося червя и — наконец — стадию зародыша-десятиножки. Если взрослые сиделки, присматривавшие за инкубатором, вскрывали яйца на одной из двух первых стадий, то эмбрионы и оставались в этих стадиях, хотя после и подрастали.

А как же оплодотворяется королева? — возник у Лейна вопрос, и он недоумевающе указал на разбухшее от яиц гигантское тело.

Вместо ответа Марсия выхватила из бункера одного из новорожденных. Бедолага отчаянно засучил хилыми ножками. Не будь он немым, как и все его соплеменники, наверняка зал огласился бы пронзительным верещанием. Марсия перевернула малыша кверху брюшком и продемонстрировала Лейну крохотный выступ в подбрюшье. Затем указала на ту же точку на теле спящей взрослой особи — там все оказалось девственно гладким.

Теперь наступил черед пантомимы: Марсия изображала питающуюся десятиножку. Сообразив что к чему, Лейн закивал. Твари появляются на свет с рудиментами половых органов, которые с возрастом не развиваются. Более того, как землянин только что видел, атрофируются совершенно — в яйцекладущую особь десятиножку может превратить лишь специальная диета.

Однако в складывающейся схеме еще зиял один, но весьма немаловажный пробел. Если есть самка, нужен самец. Как-то не верилось, что столь высокоорганизованные животные размножаются путем самооплодотворения или партеногенеза.

Но затем, припомнив полное отсутствие гениталий даже у Марсии, Лейн усомнился снова. Может, и она относится к самовоспроизводящимся? А может быть, как у прочих встреченных марсиан, природная ее — материнская? — планида заглушена специальной диетой?..

Это тоже не казалось слишком правдоподобным, но для полной уверенности Лейну недоставало данных.

Как всякий истинный ученый, он обладал неутолимой жаждой познания. Вот и сейчас, игнорируя очевидное желание Марсии поскорее покинуть мрачное помещение и вернуться домой, Лейн склонился над бункером и стал одну за другой перебирать маленьких десятиножек. Все оказались потенциальными самками.

Внезапно Марсия, озабоченно следившая до сих пор за действиями землянина, просияла, словно осененная новой мыслью, схватила Лейна за руку и потащила к дальней стене. По мере приближения к неясным в потемках очертаниям все резче становился запах, явственно напоминающий земную хлорку.

Лишь подойдя вплотную, Лейн понял, что перед ними не очередной бункер, а клетка в форме полусферы. Прутья из того же серого материала, как бы вырастая прямо из пола и загибаясь вовнутрь, смыкались в центральной точке. Дверь в клетке отсутствовала. Видимо, рассчитана она была на содержание пленника до самой смерти.

Марсия вскоре наглядно продемонстрировала, к чему тут такие строгости. Существо в клетке мирно спало, но Марсия, протянув руку сквозь прутья, постучала по краешку головы и тут же отпрянула. Однако одного прикосновения оказалось недостаточно — лишь с пятой попытки ей удалось пробудить тварь. Вертикальные шторки век медленно разъехались, открыв гигантские изучающие буркала цвета яркой артериальной крови.