Охранники расступились, пропуская Дункана. Не имея оружия, они, однако, отлично владели боевыми искусствами. А если пленник и одолеет двоих громил, то останется взаперти. В обоих концах холла — двери, открыть которые можно только с помощью той же процедуры, что и дверь в комнату Дункана, а за каждым его шагом следят надзиратели.
— До завтра, — сказал Дункан, имея в виду следующий вторник.
Охранники не ответили. Им было приказано лишь отдавать заключенному команды, а если тот попытается сообщить что-нибудь — заткнуть: удар по почкам, в солнечное сплетение, по шее ребром ладони, пинок в пах. А то, что это незаконно, никого не волнует.
Дверь за его спиной скользнула в пазы. Дункан оказался в комнате — тридцать на двадцать на десять футов. Вспыхнул бестеневой свет. Толстый ковер на полу; на стенах — развлекательные и наблюдающие плакаты. В северной стене — дверь к «совмещенным удобствам», единственному помещению, которое, как ему сказали, не просматривается. Дункан подозревал, что надзиратели заглядывают туда не реже, чем в любое другое место. Рядом — дверь в спальню, там — кровать, свисающая с потолка на цепочках.
Вдоль западной стены выстроились в ряд семь высоких серых цилиндров. На каждом — табличка у основания и круглое окошко примерно на высоте человеческого роста. За всеми окошками, кроме двух, виднелись головы и плечи, недвижные, как камень. Они и были в определенном смысле каменные. Броуновское движение в телах почти остановилось: они погружены в анабиоз — окаменены.
Цилиндр вторника был пуст, поскольку принадлежал Дункану. Пуст был и средовый. Его обитатель исчез, то ли отправленный на склад на хранение, то ли освобожденный. Когда Дункана поместили сюда, этот Человек еще жил в его комнате. Сегодня утром, когда Дункана раскаменили, средовец исчез. В следующий вторник Дункан может обнаружить, что цилиндр занят другим пациентом (читай: пленником). Пустой цилиндр был одной из тех случайностей, на которые надеялся Дункан. Использовать эту возможность нужно сегодня… но не сейчас. Шел второй час дня.
Дункан подтащил кресло к большому круглому окну посреди наружной стены. Некоторое время он развлекался, наблюдая за прохожими, велосипедистами и электробусами. К двум часам небо закрыли легкие облачка, к трем — заволокли тяжелые свинцовые тучи. В новостях сообщили, что к семи пойдет дождь и будет лить с небольшими перерывами до полуночи. Это Дункана порадовало.
Он посмотрел две программы. Одна — о молодых годах Ван Шеня Непобедимого и Милосердного, величайшего исторического деятеля, завоевателя всей планеты и основателя современной цивилизации. Еще час убила десятая серия фильма «Стадо свиней» — экранизации гомеровской «Одиссеи» с точки зрения Эвмайоса, главного улиссова свинопаса. Основой фильма служил конфликт между верностью Эвмайоса царю и недовольством собственными бедностью и низким положением. Фильм, хоть и неплохо сделанный, не вызвал у Дункана ничего, кроме недоумения. Ему было известно, что свинопасы в микенской Греции пользовались большим уважением, и любой, читавший поэмы Гомера, знал, что Эвмайос отнюдь не был беден и унижен. Более того, в те времена никому и в голову не пришло бы негодовать по поводу своего положения в обществе, даже если оно и не слишком высоко. А в довершение всего многие актеры абсолютно не походили на древних греков. Не зная английского, можно было подумать, что фильм повествует о первой встрече китайцев с европейцами.
Дункан не понимал, откуда знает, что фильм исторически неточен. Это просто было частью его воспоминаний, не привязанной к книге, фильму или школьному учителю.
Просидев так два часа, Дункан решил размяться немного. Утром он провел час в гимнастическом зале, как полагалось пленникам по закону, однако в полном одиночестве — против всяких правил руководство не давало ему ни малейшего шанса перемолвиться словом с товарищами по заключению. Причина очевидна — не дай Бог арестант расскажет кому-то об эликсире. Пусть даже единственное, что он знает о нем, — то, что сболтнула его психик.
Пройдясь по комнате колесом, Дункан устроился на ковре в позе лотоса, закрыл глаза и погрузился в трансцендентальную медитацию — так, вероятно, подумал надзиратель. На самом деде Дункан снова и снова обдумывал план побега. Помедитировав так час, он полчаса ходил по комнате, потом посмотрел документальный фильм о восстановлении джунглей в Амазонской пустыне. Затем последовал тридцатиминутный репортаж об ужасающих результатах бурения очередной скважины к земному ядру. Четыре скважины уже работали, преобразуя тепло в термоионную энергию. Но буровую вышку в Далласе уничтожил поток раскаленной магмы. Погибли двести рабочих, лава разлилась по территории в пятьдесят квадратных миль. К счастью, сравнительно немногочисленное население окрестных районов своевременно эвакуировали. Угроза городу Абилен в соседнем округе Тэйлор миновала.
В 17.30 Дункан посмотрел часовую программу новостей, большая часть которой оказалась посвящена заседанию Совета Вседневного Мирового Правительства в столице планеты Цюрихе (Швейцария).
