Мировые религии. История и современность - [13]
К концу II – началу III вв. христианские общины превратились из небольших сектантских групп в мощную общественную силу, что заставило правителей Римской империи обратить самое серьезное внимание на взаимоотношение власти и религиозных христианских объединений. Римские императоры, рассматривая христианскую церковь как возможную политическую соперницу в условиях острого кризиса III в., жестоко преследовали христиан: они привлекались по обвинениям в безбожии, так как отказывались принимать участие в официальных культах, в оскорблении власти, поскольку не приносили жертв перед статуей императора, а также в тайных преступлениях, приписываемых молвой.
Первое гонение на христиан произошло при императоре Нероне в 64 г. Страшный пожар в Риме истребил большую часть города. Когда стали исследовать причину бедствия, обвинение было направлено на христиан. Гонения начались по всем областям империи и продолжались около четырёх лет. Христиан зашивали в звериные шкуры и бросали на растерзание псам, распинали на крестах, обмазывали смолистым составом и сжигали. Сами язычники, привыкшие к кровавым зрелищам, содрогались от ужаса при виде страданий жертв.
Но не все было так плохо в развитии христианства, периоды гонений чередовались со временем относительной веротерпимости. В III в. и в начале IV в. жестокие преследования христиан возникали лишь время от времени, и открытое следование христианскому культу стало самым распространенным явлением.
Раннее христианство, как известно, быстро отказалось от бунтарских настроений, последующие раннехристианские сочинения призывают к повиновению власти и осуждают любые попытки не только мятежей, но даже непокорности. Однако совершенно ясно, что эти призывы далеко не всегда достигали цели. Сам факт их постоянного повторения показывает, что рядовые верующие не проявляли желания подчиниться властям. После завершения организационного оформления христианской церкви центр тяжести в христианской проповеди был полностью перенесен на пропаганду царства небесного, и в ней окончательно преобладала тенденция к полному примирению с власть имущими.
Таким образом, распад государственной системы, внутренние междоусобные войны, нападения германских племен и длительные безуспешные войны с персами – все это усугубило острый экономический и социальный кризис римского общества во второй половине III в. Кроме того, инфляция, обесценивание денег, рост долгового бремени, сокращение количества рабочих рук, ибо доставлять новых рабов было уже неоткуда, привели центральную власть к полному упадку. “Солдатские императоры” сменяли друг друга на престоле с головокружительной быстротой и обычно погибали насильственной смертью. Чтобы предотвратить окончательный крах Римской империи, ей нужны были перемены, реформы.
В конце концов, распознав сущность идеологии, характер и значение деятельности христианской церкви, императоры стали опираться на нее. Церковная реформа в Риме проходила поэтапно. В 313 г. эдиктом императора Константина I было официально прекращено преследование христиан и признана свобода вероисповедания в Римской империи. Это был первый, но решающий шаг к превращению христианства в государственную религию. Завершил этот процесс в 392 г. император Феодосий I. Он официально запретил языческие культы. Христианство стало единственной государственной религией Рима.
Теперь церковь стала союзницей государства. Еще в конце II в. видный деятель христианской церкви Тертуллиан писал о всеобщем счастье, мире и братстве, которые бы наступили в империи, если бы сам Цезарь стал христианином. Эта мечта, казавшаяся утопической, исполнилась, не улучшив ни положения империи, ни христианской церкви. Обстановка полного крушения старых порядков, нашествий варваров и всяческих катаклизмов представляла прекрасную питательную среду для христианской проповеди. В условиях, когда колебалось потрясенное в своей основе тысячелетнее римское государство, многим представителям не только бедноты, но и среднезажиточных слоев общества казалось, что приближаются “последние времена”. Эти настроения умело использовались христианскими проповедниками.
Церковь, несмотря на все попытки примирения с государственным аппаратом империи, все же оставалась в конкретной обстановке того времени наиболее решительным противником старых порядков, и кризис всего социально-политического строя, естественно, должен был пойти ей на пользу. Именно усилие церкви превращало ее, независимо от устремлений клира, в объективную угрозу всем тенденциям к реставрации старых порядков и вызывало репрессии таких императоров, как Деций, Диоклетиан и др.
В III в. и начале IV в. христианство развивалось дальше по тому же пути, по которому оно шло в предыдущее столетие. Основные этапы этого развития сводились:
к борьбе за полную легальность, за признание равноправия с прочими религиями;
к окончательному отказу от всех “крайностей” первоначального христианства;
к дальнейшей разработке собственной догматики и обрядности;
к еще большей централизации церкви (местные соборы) и росту влияния клира;
к борьбе против старых и новых ересей.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.