Мировая революция. Воспоминания - [76]
В Америке так же, как и всюду, австрийцы и мадьяры вели сильную пропаганду; она могла быть беспрепятственно организована потому, что Америка сначала и долго потом была нейтральной. У мадьяр в Америке есть тоже колонии, и как у себя они держали в руках словаков, русин и другие народы, так и в Америке они могли влиять на колонии этих народов, даже во время войны. Даже вожди этих колоний часто не видели, насколько они находятся под венгерским влиянием. Австрийцы и мадьяры весьма агитировали тем, что представляли себя как жертву Германии; они распространяли слухи, что против своей воли были немцами принуждены объявить войну.
Всюду мадьярам помогала революция 1848 года и воспоминание о Кошуте, который жил как изгнанник в союзнических землях.
Австро-Венгрии благоприятствовала также католическая пропаганда. В Америке, Франции, Англии, а также и в Италии католики защищали Австро-Венгрию как главное католическое государство. А католическая пропаганда была ловкая. Работали тайно и при помощи неполитических лиц; это нужно было в каждом государстве разузнавать и уже в связи с этим устраивать подобным же методом свою антипропаганду.
Я уже упоминал о политике Ватикана в начале войны; с течением войны Ватикан осторожно изменял свою позицию, не желая быть связанным с пораженными державами, но Австрию все же постоянно защищал. Отношение к Германии не было таким ясным и единообразным; конечно в Германии есть весьма значительное католическое меньшинство и немецкий католицизм стоит много выше благодаря своей теологии и церковной организации, чем католицизм в Австрии. Однако католическая австрийская династия имела свои преимущества перед протестантской в Германии; у Австрии были свои старые католические традициии; охотно принимались комплименты Вильгельма католицизму и Ватикану, но значительная часть ватиканских политиков была против немецко-прусского владычества и верила в Австро-Венгрию и в то, что она в своих же интересах будет крепкой стеной против Германии. По крайней мере, Гаспари защищал этот взгляд, а потому высказывался (в 1918 г.) против устройства новых государств, считая их слабыми для отпора Германии. Он хотел лишь свободной Польши, но опять-таки по австрийскомй плану. До известной степени центральные державы привлекли к себе Ватикан тем, что обещали ему помощь для восстановления папского государства, независимого от Италии. Ватикан с самого начала войны с большим недовольством переносил то, что его сношения с католическими государствами и организациями не были достаточно свободными; вопрос стал более острым с тех пор, как Италия приняла участие в войне, особенно же вследствие лондонского соглашеня, по которому папа не должен был быть допущен к мирной конференции. В противовес этому возник план, поддерижваемый Австрией и Германией, что курии будет обеспечена территория вдоль Тибра к морю, чтобы избавить папскую дипломатию от неприятного проезда через Италию. В 1916 и 1917 гг. этот план усердно перетряхивали в газетах.
Австрофильские взгляды и настроения в том виде, в каком они держались в официальных союзнических кругах до весны 1918 г., лучше всего характеризуются заключениями президента Вильсона об Австрии; его заявление об Австро-Венгрии в послании Конгрессу от 8 января 1918 г. было еще австрофильским. В этой своей самой обширной программе, формулированной в четырнадцати пунктах, он говорит, что «народам Австро-Венгрии, положение которых в среде других народов мы желаем видеть вполне обеспеченным, надлежало бы предоставить свободнейшую возможность автономного развития». И Вильсон ссылается на заявление Ллойд Джорджа, который в своей речи к рабочим 5 января 1918 г. заявил, что для англичан не является целью уничтожение Австро-Венгрии.
Вильсон в своих четырнадцати пунктах повторяет в более определенной форме то, что сказал 4 декабря 1917 г., когда излагал Конгрессу, какое значение имеет сделанное Австро-Венгрии заявление, что Соединенные Штаты находятся с нею в войне. И здесь, в объявлении войны, Вильсон обрушивается главным образом против Германии, а об Австрии говорит, что ее народы, так же как и народы Балкан и Турции, должны быть освобождены от бесстыдного иноземного владычества прусской военной и торговой автократии. «Мы, однако, обязаны сами себе заявить, что не желаем ослаблять или преобразовывать австро-венгерскую империю. Нам безразлично, как она хочет промышленно или политически жить. Мы не задумали и не желаем что-либо ей диктовать. Мы лишь желаем, чтобы дела ее народов во всех отношениях, как малых, так и больших, находились в их собственных руках». В этой речи высказано мнение, что Австрия должна быть освобождена от прусского владычества; это мнение в Швейцарии излагал профессор Геррон, доверенное лицо Вильсона. Геррон сказал еще в марте 1918 г. Ламмашу, что Америка пошла против Австрии, потому что та с Германией; против самой Австрии она не чувствует никакой вражды. Лишь этим взглядом президента Вильсона на отношение Австрии к Германии можно объяснить и весьма характерный факт, что Соединенные Штаты объявили войну Австро-Венгрии лишь 4 декабря 1917 г. В книге принца Сикста говорится, что президент Вильсон это сделал под влиянием моих настояний; однако я должен это утверждение исправить. Я действительно советовал при посредстве некоторых знакомых этот шаг президенту Вильсону как логическое последствие войны с Германией, но сомневаюсь, чтобы этого было достаточно в то время. Насколько мне известно, объявление войны Австрии требовала после Кобарида Италия, чтобы тем была усилена позиция правительства внутри страны; эту просьбу передал президенту Вильсону американский посол в Париже Шарп.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.