Мировая революция. Воспоминания - [76]

В Америке так же, как и всюду, австрийцы и мадьяры вели сильную пропаганду; она могла быть беспрепятственно организована потому, что Америка сначала и долго потом была нейтральной. У мадьяр в Америке есть тоже колонии, и как у себя они держали в руках словаков, русин и другие народы, так и в Америке они могли влиять на колонии этих народов, даже во время войны. Даже вожди этих колоний часто не видели, насколько они находятся под венгерским влиянием. Австрийцы и мадьяры весьма агитировали тем, что представляли себя как жертву Германии; они распространяли слухи, что против своей воли были немцами принуждены объявить войну.

Всюду мадьярам помогала революция 1848 года и воспоминание о Кошуте, который жил как изгнанник в союзнических землях.

Австро-Венгрии благоприятствовала также католическая пропаганда. В Америке, Франции, Англии, а также и в Италии католики защищали Австро-Венгрию как главное католическое государство. А католическая пропаганда была ловкая. Работали тайно и при помощи неполитических лиц; это нужно было в каждом государстве разузнавать и уже в связи с этим устраивать подобным же методом свою антипропаганду.

Я уже упоминал о политике Ватикана в начале войны; с течением войны Ватикан осторожно изменял свою позицию, не желая быть связанным с пораженными державами, но Австрию все же постоянно защищал. Отношение к Германии не было таким ясным и единообразным; конечно в Германии есть весьма значительное католическое меньшинство и немецкий католицизм стоит много выше благодаря своей теологии и церковной организации, чем католицизм в Австрии. Однако католическая австрийская династия имела свои преимущества перед протестантской в Германии; у Австрии были свои старые католические традициии; охотно принимались комплименты Вильгельма католицизму и Ватикану, но значительная часть ватиканских политиков была против немецко-прусского владычества и верила в Австро-Венгрию и в то, что она в своих же интересах будет крепкой стеной против Германии. По крайней мере, Гаспари защищал этот взгляд, а потому высказывался (в 1918 г.) против устройства новых государств, считая их слабыми для отпора Германии. Он хотел лишь свободной Польши, но опять-таки по австрийскомй плану. До известной степени центральные державы привлекли к себе Ватикан тем, что обещали ему помощь для восстановления папского государства, независимого от Италии. Ватикан с самого начала войны с большим недовольством переносил то, что его сношения с католическими государствами и организациями не были достаточно свободными; вопрос стал более острым с тех пор, как Италия приняла участие в войне, особенно же вследствие лондонского соглашеня, по которому папа не должен был быть допущен к мирной конференции. В противовес этому возник план, поддерижваемый Австрией и Германией, что курии будет обеспечена территория вдоль Тибра к морю, чтобы избавить папскую дипломатию от неприятного проезда через Италию. В 1916 и 1917 гг. этот план усердно перетряхивали в газетах.

Австрофильские взгляды и настроения в том виде, в каком они держались в официальных союзнических кругах до весны 1918 г., лучше всего характеризуются заключениями президента Вильсона об Австрии; его заявление об Австро-Венгрии в послании Конгрессу от 8 января 1918 г. было еще австрофильским. В этой своей самой обширной программе, формулированной в четырнадцати пунктах, он говорит, что «народам Австро-Венгрии, положение которых в среде других народов мы желаем видеть вполне обеспеченным, надлежало бы предоставить свободнейшую возможность автономного развития». И Вильсон ссылается на заявление Ллойд Джорджа, который в своей речи к рабочим 5 января 1918 г. заявил, что для англичан не является целью уничтожение Австро-Венгрии.

Вильсон в своих четырнадцати пунктах повторяет в более определенной форме то, что сказал 4 декабря 1917 г., когда излагал Конгрессу, какое значение имеет сделанное Австро-Венгрии заявление, что Соединенные Штаты находятся с нею в войне. И здесь, в объявлении войны, Вильсон обрушивается главным образом против Германии, а об Австрии говорит, что ее народы, так же как и народы Балкан и Турции, должны быть освобождены от бесстыдного иноземного владычества прусской военной и торговой автократии. «Мы, однако, обязаны сами себе заявить, что не желаем ослаблять или преобразовывать австро-венгерскую империю. Нам безразлично, как она хочет промышленно или политически жить. Мы не задумали и не желаем что-либо ей диктовать. Мы лишь желаем, чтобы дела ее народов во всех отношениях, как малых, так и больших, находились в их собственных руках». В этой речи высказано мнение, что Австрия должна быть освобождена от прусского владычества; это мнение в Швейцарии излагал профессор Геррон, доверенное лицо Вильсона. Геррон сказал еще в марте 1918 г. Ламмашу, что Америка пошла против Австрии, потому что та с Германией; против самой Австрии она не чувствует никакой вражды. Лишь этим взглядом президента Вильсона на отношение Австрии к Германии можно объяснить и весьма характерный факт, что Соединенные Штаты объявили войну Австро-Венгрии лишь 4 декабря 1917 г. В книге принца Сикста говорится, что президент Вильсон это сделал под влиянием моих настояний; однако я должен это утверждение исправить. Я действительно советовал при посредстве некоторых знакомых этот шаг президенту Вильсону как логическое последствие войны с Германией, но сомневаюсь, чтобы этого было достаточно в то время. Насколько мне известно, объявление войны Австрии требовала после Кобарида Италия, чтобы тем была усилена позиция правительства внутри страны; эту просьбу передал президенту Вильсону американский посол в Париже Шарп.