Миротворец - [8]

Убедившись, что на третьем заводе дела идут вполне терпимо и получив уточненные сроки начала испытаний «Грифов», я вернулся в Георгиевск. Надо было еще заскочить к другу Боре и напомнить ему кое о чем… Впрочем, еще в приемной стало понятно, что напоминаний не требуется.

– Фиговатая у вас звукоизоляция, – попенял я секретарю, – вы уж будьте так добры проследить за исправлением этой недоработки, а я в следующий визит проверю.

После чего я счел возможным прислушаться к доносящимся из-за двери Бориным возмущенным воплям.

– Где экшен? Драйв у вас где, я кого спрашиваю?! Какого черта вы растянули пролог на двенадцать страниц, если в нем всего две с половиной драки, да и то без членовредительства? Это получается не приключенческая литература, а оголтелая пропаганда злостного пацифизма! Ведь дождетесь, что я вас в спортшколу отправлю на ускоренные курсы рукопашной. И тема сисек в вашем опусе не раскрыта совершенно… А вы чего скалитесь – ваш бред я тоже успел прочесть! Правда, всего до пятой страницы, но мне хватило. Вы же пишете исторический роман! Понимаете, ис-то-рический! То есть в нем должен быть колорит эпохи. А у вас герой приезжает в Венецию и за пять страниц встречает всего двух дам. Венеция, чтоб вы знали – это не пустыня Гоби! Ладно, пусть всего две. Но с какой стати вы вообразили себя Вальтером Скоттом? Ваша фамилия Косозадов! Ах, Козосадов? Тогда тем более. И вашего героя зовут не святой Антоний и даже не Айвенго, а Казанова! Где потрясающие воображение постельные сцены? Ах, герой копит силы… Вы, я чувствую, явно их перетратили! В общем, пока не представите приличный роман, ни в «Путаниум», ни к мадам Изабелле вас не пустят, я распоряжусь. Какое еще вдохновение? На серпуховском вокзале будете муз отлавливать!

Да, подумалось мне, Боря не забыл мою просьбу поспособствовать прогрессу англоязычной литературы. И не стал тащить из того мира готовое, потому как оно начало создаваться позже и все равно потребует серьезной правки, а взялся сам – в смысле, набрал негров и теперь явно знакомится с результатами их труда. Однако пора, пожалуй, и обозначить свое присутствие…

– Вот! – обрадовался Боря, – допрыгались? Ей-богу, доведете, что я вашу халтуру дам почитать господину канцлеру! Ладно, на сегодня все свободны.

– Видал? – пожаловался он мне. – Прямо хоть из нашего мира тащи мастеров описывать, как верхняя половина героя мочит врагов, а нижняя в это время трахает все остальное, что шевелится. Правда, тут и моя ошибка есть – я им дал аванс.

– Это ты зря, – покачал головой я, – они же творческие люди, по физиономиям сразу видно. Пока не пропьют, ничего приличного ты не получишь. Кстати, а про художников ты не забыл? К книжкам же обложки придется малевать и иллюстрации – тоже для здешних работа неординарная, наверняка так сразу не получится соответствующая дебильность, без которой оформление книг подобного жанра не обретет должной законченности.

Через день я улетел из Георгиевска под Смоленск, в ставку Верховного Главнокомандования. Как я уже говорил, главнокомандующим вообще-то был Гоша, но он в основном собирался пребывать в Питере. Его первым замом – я, и где я буду, точно еще неизвестно, но скорее всего там, где в данный момент окажусь нужнее. А вторым замом был Кондратенко, ему-то и предстояло осуществлять общее руководство боевыми действиями. Целью моего визита в основном было как следует проверить все виды связи в ставке. Ну, и хотелось своими глазами оценить, так сказать, моральный климат в коллективе – дело в том, что Кондратенко, хоть и получивший недавно генерал-адъютанта, по производству все же был младше своего пребывающего в том же чине начштаба Куропаткина.

В общем, картину я увидел вполне приемлемую. Куропаткин действительно взял на себя всю штабную работу, а Кондратенко мотался по войскам, прилетев в ставку только для встречи со мной. Причем и его, и начштаба, как выяснилось, очень интересовало – а что же происходит в Генштабе? Я успокоил генералов, сказав, что ничего интересного. Действительно, в свое время Генштаб был задуман как место, куда приткнуть Николая Николаевича, а то он одно время порывался командовать гвардией, но после его кончины надобность в этой конторе сильно уменьшилась. В основном мы использовали ее как приманку для заграничных разведслужб поплоше – потому как серьезные на это уже не клевали. То есть там имелась пара румынских шпионов, целых три австрийских, один итальянский, который уже достал Танечку регулярным предложением своих услуг, и один сербский. Начальник Генштаба Янушкевич подрабатывал на англичан, но не на Пакса, а на Форин Офис, и тоже неоднократно порывался покаяться – правда, не Танечке, а Алафузову. Ну, и особняком стоял предмет моей особой гордости – уругвайский агент. Вот, например, в Российской Федерации тоже есть Генштаб, и, думаю, чужих агентов там всяко побольше, чем у нас. Но уругвайского-то небось и нету! А у нас – вот он, и вся история с его вербовкой обошлась нам всего в три с половиной тысячи рублей.

Кроме шпионов, в Генштаб отправлялись офицеры и генералы, которых вроде и гнать-то из армии было не за что, не говоря о большем, но и в частях они были ни к чему. То есть пока сидят спокойно и никому не мешают – пусть сидят. Вздумают возмутиться – тут же разоблачим пару-тройку агентов помельче и инкриминируем возмутившимся связь с врагом вплоть до пособничества.