Миротворцы - [6]

— Это я знаю, но не могу понять, почему повелитель требует еще больше.

— Знаешь, такова человеческая натура Чем больше дают, тем больше хочется.

— Ты прав, — проронил Мот безразличным тоном. Он сидел, обхватив голову руками, и о чем-то напряженно думал.

— Мот, прости за любопытство, но почему Кхан-Кхоу никогда не посещает Пхасту? — спросил неожиданно Крит.

— Это не важно. Я представляю здесь интересы Хивы. Мот встал со стула, собираясь уходить. Лицо его было хмурым.

— Ты что, собираешься покинуть меня? — заволновался Крит-Коул. У него еще осталась масса невыясненных вопросов, и уход Моти-Мара разрушал его планы. Он лихорадочно соображал, каким способом удержать жреца.

— У нас так не принято, погости денек-другой, отдохни. Успеешь еще обрадовать Кхан-Кхоу увеличением налога.

— Прошу прощения, но завтра утром все жрецы Хивы отправляются на сбор информации, а я с десятком воинов должен охранять храм, — ответил Моти-Мар.

— И Кхан-Кхоу уходит?

— Нет, он не может ходить, — сказал Мот, думая о чем-то другом. — Ну, мне пора. Прощай, советник.

— До свидания, заходи еще, — ответил Крит-Коул.

Моти-Мар поклонился и пошел к выходу, задумчиво поглаживая живот.

Раз в год Кхан-Кхоу отправлял своих учеников по селениям. Они ходили везде, не пропускали ни один дом. Расспрашивали буквально каждого, не видел ли кто что-нибудь удивительное или странное. За ценную информацию жрецы платили золотом. Желающих поразить служителей Храма было много, люди выдумывали разные небылицы и страшные истории. Многим удавалось обмануть жрецов, и они получали свою плату. Обо всем этом Крит хорошо знал и никак не мог понять, зачем Кхан-Кхоу раздает деньги за глупые истории, но, вероятно, главе Храма это было нужно.

То, что в Храме остается только десять человек, обрадовало советника. Он мог захватить богатства Хивы, не привлекая для этого особо крупных сил. Судьба открыла ему путь к власти и богатству. План созрел мгновенно. Крит пошел к Императору и уговорил его захватить Храм, так как Кхан-Кхоу отказался платить двойной налог. И в следующую же ночь, в полнолуние, личный бит советника безопасности тайно отправился в заповедный лес. Еще немного — и все богатства Хивы будут у Крит-Коула. Он станет властелином не только Империи, но и Королевства. Тогда он казнит любого, кто посмеет назвать его дурачком. Да, план был прекрасный, но, видимо, он что-то упустил.

— Откройте!

В дверь стучали.

— Откройте, советник!

В дверь колотили так сильно, что, казалось, ее вот-вот выломают. Советник вскочил с постели, недоумевая, просто ли он задумался о прошедшем или все же уснул.

— Сейчас открою, ублюдки! — крикнул Крит сердито. Он отпустил всех слуг, чтобы никто не мог подслушать гонцов, когда те вернутся, и теперь злился, что самому приходится открывать дверь.

— А-а, это вы?! Вас что, давно не пороли? Чуть весь дом мне не разворотили!

Это были те трое, которых Крит послал в лес, к Храму.

— Плохие новости, хозяин, — сказал Борк, старший из них. Он привык, что Крит в последнее время часто бывает не в духе, и потому не очень боялся его гнева.

— Да, — не то спросил, не то подтвердил советник.

— Очень плохие, хозяин.

— Хорошо, Борк, заходи.

Крит-Коул повернулся и поспешил к себе в спальню. За ним шел Борк. Страх все больше проникал в душу советника. Он чувствовал, как быстро холодеет у него спина. Крит совсем не привык к неудачам и поэтому сразу лег в постель и завернулся в теплое одеяло, пытаясь согреться.

— Ну, говори, — потребовал он. Голос его чуть дрожал.

— Они все мертвы, — жестко проговорил Борк. Советник вскочил словно ужаленный. Он скинул одеяло и испуганно посмотрел на лазутчика. Его бросило в жар.

— Неужто все? — переспросил он глупо.

— Да, воины даже не успели перестроиться в боевой порядок. Их чем-то прорубили сквозь мечи и щиты. Я сразу почувствовал, что здесь что-то не то. Я видел всякое, но и у меня мурашки по спине побежали, хозяин…

— Ты говоришь, они были прорублены через щиты, — перебил его Крит. — Они, наверное, пытались ими защититься?

— Да, но щиты помогли им не больше, чем собственная шкура.

Крит-Коул сидел на кровати, словно высеченный из камня. Его лицо было серым и неподвижным, казалось, он примерял на себя маску смерти. Постепенно кровь окрасила его в цвет жизни, и он снова стал Крит-Коулом — первым советником Императора.

— Та-ак, — протянул он, — значит, все воины мертвы. А что же стало с Атор-Сафом и сотником? Их настигла такая же страшная смерть?

— Среди мертвых их нет. Вероятно, их увели с собой.

— Кто увел? Ты хорошо осмотрел место? Не было ли там других мертвых воинов?

— Нет, хозяин, чужих воинов я не нашел.

— Выходит, они унесли своих с собой, — процедил сквозь зубы советник.

— Я тоже так думаю. Хотя, судя по оружию нападавших, потерь с их стороны, возможно, и не было.

— Скажи, Борк, может, ты заметил что-нибудь, что помогло бы узнать, кто посмел напасть на императорских воинов?

— Да, я увидел одного солдата, который был убит не так, как остальные. Его убили прямым ударом меча в сердце.

— Неужели это сделали жрецы Хивы?

— Вот что я нашел возле того убитого, — сказал Борк и протянул советнику флягу. — Это единственный предмет, который оставили нападавшие.