Мирословие: (Опыт рефлексии суетного) - [2]

Шрифт
Интервал

Аннотация:
“ Ver praebet flores ” .

Уже и май, и первый лист,
–он в изумрудности так чист,
что светом наполняет день,
и светло – розовая тень
и на асфальте, на траве
парит. А мысли в голове
опережают тьму событий
фантазией из Рока и открытий.
Как плотность времени сильна, –
из пульса сердца соткана она
и в объективном хаосе звездится.
И Млечный Путь в единой глубине
есть вечное в реальном сне,
а потому и плотность Бытия
есть время собственного Я.
13
Провода и голуби, и воробьи

Аннотация:
“ Beaetus, qui prodest ,quibus potest ”
Провода и голуби, и воробьи,
Звуки улицы твои,
мои… Узнаю расслабленную грусть, –
Что же делать? Ну и пусть, пусть
натужено хрипит сарай, –
знаю, – жизнь моя не рай.
Но другой я жизни не имею.
Я живу. И Духом не старею.
Гололобый вечер вспыхнул вдруг, –
сколько умерло друзей, подруг….
Мир закатный. Медный мир тоски, –
мы с тобой у светоча реки.
Есть порог. Но это не конец.
Мы живём для бьющихся сердец.
14
Теперь готов сказать Кадаффи
Аннотация:
“ Etiam sanaeto vulneare cicatrix manet”
Теперь готов сказать Кадаффи:
« Я жгу Париж, и Рим, и Белый Дом»
со всем их родом и скотом», –
И Гильотен, Ауте – дафе,
стул электрический и яд
при демократии стоят.
И вот уже клокочут страсти.
И Бог забыт. Одни напасти.
Лишь в катаклизмах от Земли, –
Бог, свой суровый окрик дли.
Цивилизация хрупка, –
она фарфоровая ваза, –
Мир Берлускони, – мир экстаза,
где Саркози убогая река,
а Белый Дом на все века
есть чёрной Африки фронтон.
15
«На этом свете скучно, господа»
Аннотация:
"Contra vim mortis non est medicaemen in hortis "
«На этом свете скучно, господа», –
и классик прав, коли беда
стоит.И за спиной
нам корчит рожи в суете пустой.
Мы устаём от жизни серой
и в путах безнадёжности бестелой,
где смысла нет как в телефонной книге, –
фамилий трафарет, –
в них скрытые вериги, –
привет туда, поклон сюда.., –
не растопить теснины льда.
И в суете из суетных оков
не отыскать покоя снов.
16
Народный фронт, – раскрытый рот
Аннотация:
"Homini mendaeci, etiamsi vera dicit, nemo credit "

Народный фронт, – раскрытый рот,
 а где – то там ( но в сказке!) скот
за чечевичную похлёбку готов и хрюкать, и рыдать,
на задних лапах стойку взять.
Знакомы эти образцы:
вот летописные писцы,
волейболиста перепляс
под бодрый психотропный джаз, –
инфаркты нужно перенесть
и суицидов здесь не счесть.
Кипел и рвался там народ, –
и ликом был единый фронт.
Спаси Россию, Матерь – Дева, –
нет сил у русского запева.
17
Суетится тьма воды
Аннотация:
"Memoria minuietur,nisi eam exerces "
Суетится тьма воды
при сиреневом закате
и черёмухой полны
вкруг деревья в белой стати, –
запах горечи обид
на душе ещё не спит.
Где – то там, далече, в Мире
души слышат звук чудес,
а от счастья здесь застыли
березняк и хвойный лес.
Трепетанием души
зло видений ум наш сушит,
 Мир двоится в сердце слухом,
отражаясь в счастье Духом.
18
Нам что Каменщик, что Коган…
Аннотация:
"Latrante uno cane latrat statim et alter canis "
Нам что Каменщик, что Коган…, –
тайны сильных все во тьме, –
только жмурик смотрит строго, –
он на веки в чёрном сне.
Остров Мэн, – ну, как рулетка
для смекалистых и метких
в прокурорской светотени,
где не меряно всей лени,
где готово всё для мзды,
коли нет на них узды.
Демократия богатых, –
рвать Россию на куски.
В Альбионе только рады
крышевать воров мешки.
19
Собака лает, ветер воет
Аннотация:
"Nihil lacrimae citius arescit. "

Собака лает, ветер воет,
душа танцует в проводах,
и сердца звуки беспокоят,
как поцелуй на злых устах.
Журчит весёлых воробьев
разноголосый хохоток,
 и пульс мелодий ритмы бьёт, –
и вдруг покой…И холодок.
А где – то голубень озёр
во взоре мысленном стоит,
Господь над нею длань простёр.
И эта Кажимость не спит.
20
Как быстро мы друзей меняем
Аннотация:
"Homo totiens morietur, quotiens amittit suos. "

Как быстро мы друзей меняем,
когда нас гладит дядя Сэм,
и евроунитаз ласкаем, –
у нас ведь нет других проблем.
Мы всё для них, – и нефть, и злато, –
ума у нас всегда палата.
Пример нам Сербии ничто, –
нас жмут и с Запада, с Востока, –
терзать готовятся жестоко.
В паденье, где же наше дно?
Уже румыны и ракеты
нас с юга подпирают где – то,
и вечно бодрый Еврохват
ливийским опытом объят,
России, оголяя зад.
21
Когда появятся жандармы?
Аннотация:
"Consonus esto lupis, si lupus esse cupis. "
Когда появятся жандармы?
Культ полицейского уже
есть признак умственного шарма
в правопорядковой меже,
как дядя Стёпа у ворот
там,где жлобов невпроворот.
Давно порядка нет в России, –
его нет в наших закромах:
кто из начальников бессилен,
иль просто нет его в умах
Что полицейский,что жандарм,
что Держиморда и не хам,
но как его не назови, –
Мой Бог, – порядок сотвори.
22
Начальство будто бы молчало
Аннотация:
"Amantium irae amoeris integratio est. "
Начальство будто бы молчало, –
но тот, кто дальше от греха,
на самолёте отрулил, –
его Германия втихую привечала, –
тогда Собчак там сдул меха,
а царь Борис его простил.
Тот бодрый летчик – генерал
сегодня маску с Запада содрал:
 коль « в Ливии гражданская война», –
а НАТО канонирная страна, –
то хуже, чем в Ираке будет тот конец, –
Антанта, НАТО, – глупости венец.
Европа в лихорадке простоты
От овощной микробов суеты.
23
Дождь хлестал, ветрило выло

Еще от автора Сергей Алексеевич Кутолин
Новеллино, стансы, параллели

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мальчик по имени Коба

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Голод, или Кушай кашу, Маша!

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.



Хромое время империи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сказание о щуке

ПредисловиеОТ АВТОРА“Honny soit qui mal y pense.”-Девиз рыцарей ордена Подвязки.,Афоризм английского короля Эдуарда III, ставший девизом основанного им ордена рыцарей Подвязки-”Пусть будут стыдно тем, кто об этом дурно подумает” неплохо было бы помнить современным радетелям неутвержденных законов о статуте орденов и гимнов, в которых столько же фантастичности как и в современной жизни. Фольклорно-сказочное содержание современной жизни, белые простыни информации которой превращаются в желтые волны словесного поноса, хлестающего в люльки законопослушных рядовых граждан, раздраивает, а не только раздваивает время современного обывателя.


Рекомендуем почитать
Время после. Освенцим и ГУЛАГ: мыслить абсолютное Зло

Что это значит — время после? Это время посткатастрофическое, т. е. время, которое останавливает все другие времена; и появляется то, что зовут иногда безвременьем. Время после мы связываем с двумя событиями, которые разбили европейскую историю XX века на фрагменты: это Освенцим и ГУЛАГ. Время после — следствие именно этих грандиозных европейских катастроф.


Остров Достоверности

Замысел этой книги в том что, необходимо рассказать, в доходчивых для нового человека образах и понятиях, о спасительной истине, найденной автором в Евангелии и осуществлении Евангелия в подлинной Церкви святых.


Последняя Вера. Книга верующего атеиста

«Последняя Вера» дает неожиданное объяснение природе человека, человеческих отношений и развитию человеческого общества в целом. Книга заставит читателя по-новому взглянуть на многие устоявшиеся представления об окружающем нас мире и пересмотреть отношение к общепринятым моральным принципам. В своих кратко и ясно выраженных объяснениях и доказательствах автор опирается на многочисленные примеры из окружающей нас с вами жизни, что делает книгу легкодоступнoй и увлекательной. www.thelastfaith.ru.


Исторический материализм

 Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.


Гуманитарная наука в России и перелом 1917 года. Экзистенциальное измерение

В книге представлен результат совместного труда группы ученых из Беларуси, Болгарии, Германии, Италии, России, США, Украины и Узбекистана, предпринявших попытку разработать исследовательскую оптику, позволяющую анализировать реакцию представителя академического сообщества на слом эволюционного движения истории – «экзистенциальный жест» гуманитария в рушащемся мире. Судьбы представителей российского академического сообщества первой трети XX столетия представляют для такого исследования особый интерес.Каждый из описанных «кейсов» – реализация выбора конкретного человека в ситуации, когда нет ни рецептов, ни гарантий, ни даже готового способа интерпретации происходящего.Книга адресована историкам гуманитарной мысли, студентам и аспирантам философских, исторических и филологических факультетов.


Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни.