Мирословие: (Опыт рефлексии суетного) - [2]

Шрифт
Интервал

Аннотация:
“ Ver praebet flores ” .

Уже и май, и первый лист,
–он в изумрудности так чист,
что светом наполняет день,
и светло – розовая тень
и на асфальте, на траве
парит. А мысли в голове
опережают тьму событий
фантазией из Рока и открытий.
Как плотность времени сильна, –
из пульса сердца соткана она
и в объективном хаосе звездится.
И Млечный Путь в единой глубине
есть вечное в реальном сне,
а потому и плотность Бытия
есть время собственного Я.
13
Провода и голуби, и воробьи

Аннотация:
“ Beaetus, qui prodest ,quibus potest ”
Провода и голуби, и воробьи,
Звуки улицы твои,
мои… Узнаю расслабленную грусть, –
Что же делать? Ну и пусть, пусть
натужено хрипит сарай, –
знаю, – жизнь моя не рай.
Но другой я жизни не имею.
Я живу. И Духом не старею.
Гололобый вечер вспыхнул вдруг, –
сколько умерло друзей, подруг….
Мир закатный. Медный мир тоски, –
мы с тобой у светоча реки.
Есть порог. Но это не конец.
Мы живём для бьющихся сердец.
14
Теперь готов сказать Кадаффи
Аннотация:
“ Etiam sanaeto vulneare cicatrix manet”
Теперь готов сказать Кадаффи:
« Я жгу Париж, и Рим, и Белый Дом»
со всем их родом и скотом», –
И Гильотен, Ауте – дафе,
стул электрический и яд
при демократии стоят.
И вот уже клокочут страсти.
И Бог забыт. Одни напасти.
Лишь в катаклизмах от Земли, –
Бог, свой суровый окрик дли.
Цивилизация хрупка, –
она фарфоровая ваза, –
Мир Берлускони, – мир экстаза,
где Саркози убогая река,
а Белый Дом на все века
есть чёрной Африки фронтон.
15
«На этом свете скучно, господа»
Аннотация:
"Contra vim mortis non est medicaemen in hortis "
«На этом свете скучно, господа», –
и классик прав, коли беда
стоит.И за спиной
нам корчит рожи в суете пустой.
Мы устаём от жизни серой
и в путах безнадёжности бестелой,
где смысла нет как в телефонной книге, –
фамилий трафарет, –
в них скрытые вериги, –
привет туда, поклон сюда.., –
не растопить теснины льда.
И в суете из суетных оков
не отыскать покоя снов.
16
Народный фронт, – раскрытый рот
Аннотация:
"Homini mendaeci, etiamsi vera dicit, nemo credit "

Народный фронт, – раскрытый рот,
 а где – то там ( но в сказке!) скот
за чечевичную похлёбку готов и хрюкать, и рыдать,
на задних лапах стойку взять.
Знакомы эти образцы:
вот летописные писцы,
волейболиста перепляс
под бодрый психотропный джаз, –
инфаркты нужно перенесть
и суицидов здесь не счесть.
Кипел и рвался там народ, –
и ликом был единый фронт.
Спаси Россию, Матерь – Дева, –
нет сил у русского запева.
17
Суетится тьма воды
Аннотация:
"Memoria minuietur,nisi eam exerces "
Суетится тьма воды
при сиреневом закате
и черёмухой полны
вкруг деревья в белой стати, –
запах горечи обид
на душе ещё не спит.
Где – то там, далече, в Мире
души слышат звук чудес,
а от счастья здесь застыли
березняк и хвойный лес.
Трепетанием души
зло видений ум наш сушит,
 Мир двоится в сердце слухом,
отражаясь в счастье Духом.
18
Нам что Каменщик, что Коган…
Аннотация:
"Latrante uno cane latrat statim et alter canis "
Нам что Каменщик, что Коган…, –
тайны сильных все во тьме, –
только жмурик смотрит строго, –
он на веки в чёрном сне.
Остров Мэн, – ну, как рулетка
для смекалистых и метких
в прокурорской светотени,
где не меряно всей лени,
где готово всё для мзды,
коли нет на них узды.
Демократия богатых, –
рвать Россию на куски.
В Альбионе только рады
крышевать воров мешки.
19
Собака лает, ветер воет
Аннотация:
"Nihil lacrimae citius arescit. "

Собака лает, ветер воет,
душа танцует в проводах,
и сердца звуки беспокоят,
как поцелуй на злых устах.
Журчит весёлых воробьев
разноголосый хохоток,
 и пульс мелодий ритмы бьёт, –
и вдруг покой…И холодок.
А где – то голубень озёр
во взоре мысленном стоит,
Господь над нею длань простёр.
И эта Кажимость не спит.
20
Как быстро мы друзей меняем
Аннотация:
"Homo totiens morietur, quotiens amittit suos. "

Как быстро мы друзей меняем,
когда нас гладит дядя Сэм,
и евроунитаз ласкаем, –
у нас ведь нет других проблем.
Мы всё для них, – и нефть, и злато, –
ума у нас всегда палата.
Пример нам Сербии ничто, –
нас жмут и с Запада, с Востока, –
терзать готовятся жестоко.
В паденье, где же наше дно?
Уже румыны и ракеты
нас с юга подпирают где – то,
и вечно бодрый Еврохват
ливийским опытом объят,
России, оголяя зад.
21
Когда появятся жандармы?
Аннотация:
"Consonus esto lupis, si lupus esse cupis. "
Когда появятся жандармы?
Культ полицейского уже
есть признак умственного шарма
в правопорядковой меже,
как дядя Стёпа у ворот
там,где жлобов невпроворот.
Давно порядка нет в России, –
его нет в наших закромах:
кто из начальников бессилен,
иль просто нет его в умах
Что полицейский,что жандарм,
что Держиморда и не хам,
но как его не назови, –
Мой Бог, – порядок сотвори.
22
Начальство будто бы молчало
Аннотация:
"Amantium irae amoeris integratio est. "
Начальство будто бы молчало, –
но тот, кто дальше от греха,
на самолёте отрулил, –
его Германия втихую привечала, –
тогда Собчак там сдул меха,
а царь Борис его простил.
Тот бодрый летчик – генерал
сегодня маску с Запада содрал:
 коль « в Ливии гражданская война», –
а НАТО канонирная страна, –
то хуже, чем в Ираке будет тот конец, –
Антанта, НАТО, – глупости венец.
Европа в лихорадке простоты
От овощной микробов суеты.
23
Дождь хлестал, ветрило выло

Еще от автора Сергей Алексеевич Кутолин

Хромое время империи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вирши

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.



Приближение времени

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Голод, или Кушай кашу, Маша!

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Духовная традиция и общественная мысль в Японии XX века

Книга посвящена актуальным проблемам традиционной и современной духовной жизни Японии. Авторы рассматривают становление теоретической эстетики Японии, прошедшей путь от традиции к философии в XX в., интерпретации современными японскими философами истории возникновения категорий японской эстетики, современные этические концепции, особенности японской культуры. В книге анализируются работы современных японских философов-эстетиков, своеобразие дальневосточного эстетического знания, исследуется проблема синестезии в искусстве, освящается актуальная в японской эстетике XX в.


Россия земная и небесная. Самое длинное десятилетие

Это не совсем обычная книга о России, составленная из трудов разных лет, знаменитого русского ученого и мыслителя Виктора Николаевича Тростникова. Автор, обладая колоссальным опытом, накопленным за много лет жизни в самых разнообразных условиях, остается на удивление молодым. Действительно, Россия в каком-то смысле пережила свое «самое длинное десятилетие». А суждения автора о всяческих сторонах общественной жизни, науки, религии, здравого смысла оказываются необычно острыми, схватывающими самую суть нашей сегодняшней (да и вчерашней и завтрашней) реальности.


Сборник № 14. Этика I

Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.


Субъективная диалектика

Во 2-м томе марксистско-ленинская диалектика рассматривается как теоретическая и методологическая основа современного научного познания. Исследуется диалектика субъекта и объекта, взаимосвязь метода теория и практики, анализируется мировоззренческая, методологическая эвристическая и нормативная функции принципов, законов и категорий диалектики, раскрывается единство диалектики, логики и теории познания.


Диалектика абстрактного и конкретного в "Капитале" К. Маркса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Машина зрения

Поль Вирильо, архитектор, основатель (совместно с Клодом Параном) группы «Architecture Principe», писатель, автор книг «Бункер: археология», «Скорость и политика», «Эстетика исчезновения», «Критическое пространство», «Информационная бомба», «Пейзаж событий» и других, католик, развивает в эссе «Машина зрения» свою традиционную тему критической рефлексии над феноменом скорости. Социальная эволюция, тесно переплетенная, согласно Вирильо, с процессом всеобщего ускорения, в данном случае рассматривается в ее визуальном аспекте.