Миро-Творцы - [6]

Ближе к дому Вадим сосредоточился, отводя случайные взгляды. Закатив двуколёсник в подъезд, он перенёс его и Киру этажом выше, спрятав в коридорчике. Затем разбудил девушку, слегка удивившуюся новой стоянке, и отвёл в возрождённую общими усилиями квартиру.

За сутки здесь ничего не изменилось. Зашторенные окна хранили в комнатах прозрачный сумрак, пронизанный редкими косыми лучами, по квартире гулял ветерок, прорываясь сквозь форточные сетки, – самое подходящее место для здорового сна!

– Помнится, я обещала тебя помыть? – утомлённо спросила Кира. – А я – человек слова. Не веришь?

Её глаза закрывались, непослушные пальцы едва справлялись с защёлками, однако «на автомате» она аккуратно складывала доспехи в углу гостиной. Вадим помог девушке раздеться, затем разоблачился сам и понёс её в ванну, подхватив на сгиб локтя. По пути Кира едва не заснула снова, опустив голову ему на плечо. Без лишних церемоний он уложил гардейку под тёплые струи, наскоро ополоснул и переправил в постель. Потом то же проделал с собой, с наслаждением ощутив хрустящие простыни.

– Мы ведь с тобой соратники, правда? – пробормотала Кира ему на ухо, обхватив всеми конечностями. – А соратники должны сплачиваться… Ну?

– Тпру, – буркнул он. – Спи уж, «боевая кобылка»!

Впрочем, осязать её прохладную шёлковую кожу было сладостно. И Вадим с охотой переступил бы через собственный запрет – если б мог. «Это ли не рабство! – с тоской подумал он. – Ах, Эва, Эва… За что?»

– Что тебя гложет? – спросила девушка. – Ведь гложет же!

– Же-же, – передразнил Вадим, однако ответил: – Ума не приложу, что с Юлькой. Трое суток никаких вестей, а ведь я должен её слышать!.. Куда её занесло, жива ли? Если верить Бондарю, последний, с кем она виделась до нас, – её отец… точнее опекун. Может, его поспрашивать?

Но Кира уже спала, вымотанная донельзя. Так что Вадиму не пришлось сражаться за своё достояние, сегодня не ограждённое от посягательств даже трусами.

Он усмехнулся, вспомнив давно отшумевшие дискуссии о дозволенной эротике и недопустимой порнографии. Если спишь с девицей и не пытаешься её подмять, это эротика или… извращение? А мои возбуждающие массажи куда отнести? И когда начинается измена – когда погрузишься в неё на сантиметр? А если мне нравится просто лежать рядом… без погружения, без ласк… и ощущать это юное тело? Н-да… Странная штука – допустимые компромиссы.

Вадим уткнулся лицом в жестковатые локоны подружки и тоже уснул, приказав себе проснуться через три часа. По его нынешним потребностям даже много – если б не Кира под боком, он обошёлся бы двумя.

Но через час их разбудил писк Кириного сотовика, и бесцветный голос Алекса, её шефа, с трудом пробившись через помехи, затребовал девушку к себе. С сожалением она выбралась из пригретой постели, быстренько облачилась в одно из своих парадных платьев, отказавшись даже от настоящего кофе, заимствованного у крутарей.

– Мне с тобой скучно, – сказала Кира на прощание. – Мне с тобой спать хочется. Причём постоянно. – И чмокнула в щёку. – Чао!

Из окна Вадим проследил, как девушка выбежала из подъезда, впорхнула в притормозившую на секунду машину – бесшумную, неприметную, тут же исчезнувшую за поворотом, – и ощутил разом грусть и облегчение.

С одной стороны накрылись эти уютные маленькие радости, связанные с ленивой побудкой, нежностями и шалостями в постели, неспешным наведением марафета, взаимным обхаживанием, превращаемым едва не в эротическую игру… с благодушной трепотнёй за изящно сервированным столиком.

С другой – наконец-то Вадим был один, впервые за столько времени. Словно в анекдоте про схоронившего жену грузина: «Адын, савсэм адын – вах, вах… Савсэм адын, да? Асса!..»

Не одеваясь, он прошёлся по комнатам, проверяя все закутки уже на отдохнувшую, ясную голову. Но место и впрямь оказалось чистым. Даже Эва сюда не заглядывала, увы. Где её-то теперь носит?

И где носит Шершней? Ведь уцелело их немало, и все в латах, при оружии. А к этому не менее трёх вертушек и столько же ходульников. Грозная сила!..

Вопрос: где Шершни прячут технику? То ли у них запасная база, то ли их приняла Крепость – если Рой вправду её детище. Во всяком случае прочесать окрестности не помешает, благо у росичей теперь преимущество в воздухе.

Отодвинув от стены шкаф, Вадим принялся выгребать из ниши свои приборы, расставляя по комнате. И перебирать книги, накопленные за столько лет, – прикидывая, какие из них стоит освежить в памяти, и с сожалением убеждаясь, что помнит все наизусть. Будто его прибывающая жизне-сила взялась и за память, подпирая энергией каждую ячейку, разгоняя временной туман.

Итак, от Шершней следы ведут в Крепость, размышлял Вадим, копаясь в вещах. Уж не на самый ли верх? Ну, не к Первому, конечно, – иначе он не стал бы науськивать на Шершней спецгардов. Но кто-то из Глав вполне мог замараться. Кстати, объяснимо: не имея сил на открытый террор, Рой используют для тёмных дел, с его помощью устраняя конкурентов, оппозицию, просто несогласных. А заодно наваривая, где только можно, благо «свободный мир» всего в шаге.

Или наоборот: это Главы подчинены Шершням? В самом деле, каким должен быть правитель, чтоб ему повиновалось такое чудище, как «король»!.. А на сотрудничество они не пойдут – здесь уж кто кого подомнёт.