Мирные завоеватели - [32]

А Нохвицкий, протягивая капитану рюмку коньяка и подавая на блюдечке ломтики лимона, густо посыпанного сахаром, хохотал и говорил:

— У вас вид по меньшей мере цзянь-цзюня[29]!

Когда Вотан мучился и терзался, предчувствуя враждебное выступление капитана, Вольф уже выезжал из города и по берегу Амурского залива начал подвигаться в сторону урочища «Славянка».

Он благополучно прибыл в китайский поселок на реке Суй-Фун, впадающей в Амурский залив, и отсюда совершил экскурсию в ту бухту, где истекшим летом стояла барка хунхузского вожака Мый-Ли. Прожив в деревне два дня, капитан получил с отыскавшим его, незнакомым ему китайцем коротенькую записку, в которой неизвестный корреспондент писал:

«Завтра. Ночь. Море. Знакомый».

И действительно, на следующую ночь стоявший на мысе, глубоко уходящем в море, Вольф заметил на горизонте сверкнувший огонек. Он вспыхнул лишь на одно мгновение и потух, нырнув в темноту. До чуткого слуха капитана донесся равномерный стук тихо работавшей машины, и все явственнее и явственнее становился шум тяжелой холодной воды, рассекаемой острым носом подходящего к берегу судна. Вскоре во мраке начали клубиться черные призраки, сначала мягкие и бесформенные, а затем все более и более отчетливые и определенные. На клочке просветлевшего неба зачернели мачты и верхняя рея на гроте, гигантские трубы, над которыми на нижней поверхности глушителя играли багровые отсветы горящего в топках угля. Призрак, оказавшийся большим военным судном, остановился. Послышался короткий боцманский свисток, лязг цепи и визжание блока, по которому спускался трап. Вскоре к берегу подошла шестивесельная шлюпка. На берег вышел человек, одетый в толстое меховое пальто, и подошел к капитану.

Тот пристально взглянул в лицо прибывшего и вскрикнул от изумления.

— Адмирал Урну? Здесь?.. В это время?..

— Я веду, — ответил Урну, — четыре крейсера и буду бомбардировать ваш город. Я оставлю вам запас цемента и двадцать человек команды при паровом катере и двух шлюпках, а вы докончите на рейде ту работу, которая так удачно была произведена вами и Салисом Швабе летом. Помните, что пока я буду бомбардировать город, здесь должна вырасти неожиданно, словно по приказанию волшебника, скала.

Пусть будет скрыта она под волнами вечно встревоженного моря, но пусть она будет верной союзницей нашей!

— Слушаю! — коротко ответил Вольф и добавил: — По окончании работы я вновь буду просить вас доставить меня в какой-нибудь порт, так как мне невозможно более возвращаться в город. Мне угрожает большая опасность…

После этого разговора в бухту вскоре вошел паровой катер, ведя на буксире два больших восьмивесельных вельбота с двадцатью матросами. Вскоре вблизи берега один за другим прошли четыре крейсера отряда адмирала Уриу. Они шли с потушенными огнями и подкрадывались к городу тихим, почти неслышным ходом. Вся команда была на местах, а в боевой рубке головного судна адмирал Уриу уже составлял план бомбардировки города и с кормы его судна сигнальщик красным фонарем передавал его распоряжения.

Чуть только занялась заря, Вольф начал работать. Матросы бесшумно опускали в воду мешки с цементом, перемешанным с мелким камнем, и тогда, когда до поверхности воды оставалось только около сажени, Вольф прекратил работу. Почти одновременно с этим его приказанием откуда-то издалека по поверхности моря докатился глухой удар. Вольф понял, что адмирал Уриу открыл огонь по городу. Один за другим раздавались выстрелы, но город молчал. Вскоре стрельба прекратилась, и из-за мыса, скрывающего изгиб залива, полным ходом вышли стрелявшие по городу крейсера и, уклоняясь к северу от обычного рейда, остановились против «Славянки» и приняли на борт два вельбота и паровой катер, а с ними вместе капитана германского флота, инженера Вольфа, служившего в торговом доме «Артиг и Вейс».

Сделавшие набег крейсера полным ходом направились к югу, к арене грядущих важных событий.

XIX

Оставшись один, старый Вотан постепенно успокаивался. Никто больше не раздражал его и ничто не тревожило. По-прежнему все письма приходили только на его имя и каждое утро находил он всю переписку на своем столе. Здесь были письма от разных фирм, коммерческих посредников и коммивояжеров, но тут же попадались и письма, написанные на особой толстой бумаге и содержавшие различные вопросы о машинах, количестве рабочих и о сроках отправки заказанных грузов. Эти письма пользовались особенным вниманием Вотана и, сидя в своем рабочем кабинете, он часто подолгу разглядывал на свет эти толстые листы бумаги и находил на одних три условные точки в правом углу, на других — букву S. или К., то случайно зачеркнутую в третьей строке букву А., то, по-видимому, по ошибке вписанное и совершенно ненужное слово. По этим признакам Вотан узнавал, кто был автором письма. Большинство писем приходило с меткой «S». Вотан знал, что это морской штаб интересуется тем, что делается на берегах Тихого океана.

Через неделю после исчезновения Вольфа, Вотан получил очень странное письмо. К нему писал переводчик посольства в Петербурге, Каттнер, тот самый, которого видел Вотан у посла.