Мирные годы - [4]
— А если их в колонии? — мы чуть не попадали со смеху.
— Юля, а зачем нам турдетанско-финикийская резня в колониях? — спросил я её, когда мы отсмеялись, — Если уж им предстоит быть вырезанными за обезьяньи закидоны, так пускай лучше их вырежут в самой Африке, а не у нас. Там, глядишь, и не всех под нож пустят, а только самых гоношистых.
— Ну Макс, ну жалко же людей!
— Так людей же, а не человекообразных. Выборочно в индивидуальном порядке — я только за, но не всю толпу чохом. И я бы сделал основной упор на вербовку девок, как мы это делали в Керне для колонистов Горгад. Раздать их в жёны вольноотпущенникам из северных племён или лигурам, и не помногу в какое-нибудь одно место, а по паре-тройке, не больше — будет нормально.
— Ладно, всё с вами ясно — проехали Карфаген, — тяжко вздохнула историчка, — На дворе у нас сто восемьдесят третий год. На сто восемьдесят второй в Италии должна начаться эпидемия, которая растянется года на три. Заболеваемость и смертность от неё будут высокими — Тит Ливий упоминает о ней в связи с трудностями воинского набора в консульские армии для войны в Лигурии О её распространении на Испанию не сказано, но об Испании он вообще сообщает только то, что имеет отношение к римским делам, так что я бы от эпидемии и у нас не зарекалась…
— А что хоть за болячка? Не чума, надеюсь? — встревожилась Наташка.
— Симптомы Тит Ливий не описывает, а только упоминает вскользь о самом факте, так что может быть всё, что угодно, но именно чума маловероятна. В древности на чуму есть обоснованные подозрения только для Востока, Египта и Ливии, а вот в Греции её афинская «чума Фукидида» пятого века по современным исследованиям оказалась или брюшным тифом, или корью. Это, правда, не помешало эпидемии выкосить треть Афин…
— Да, обычно так и бывает — большие цифры, как правило, недостоверны даже для самых страшных болезней, — подтвердила наша биологичка, — Но и треть населения — это тоже очень много. Так нам следует ожидать именно что-то из них?
— Ну, как я сказала, полной уверенности нет, но — да, брюшной тиф считается у историков наиболее вероятным и для этой италийской эпидемии.
— Симптомы, значит, неизвестны? — Наташка призадумалась, — Может, хотя бы что-то косвенное припомнишь?
— Ну, если только ОЧЕНЬ косвенное. Ещё где-то лет через шесть или семь после неё ожидается другая эпидемия, так для неё Тит Ливий называл поимённо умерших от неё государственных жрецов высокого ранга — людей, сама понимаешь, непростых и уж точно не бедных. То есть она будет косить людей без разбора их достатка, а значит, и питания. А для этой ближайшей таких указаний нет — видимо, никто из больших и важных римских шишек именно от неё не умер, но трудности с набором солдат указывают, что был сильно затронут призывной контингент, то есть римские и вообще италийские крестьяне. Можно заподозрить связь заболеваемости с питанием — в неурожайный год крестьянская беднота, сама понимаешь, если и не пухнет с голоду, то в любом случае недоедает. В общем, есть основания подозревать связь заболеваемости с питанием, если тебе это поможет…
— Таких болезней много, но и к брюшному тифу это тоже подходит, и раз уж он считается наиболее вероятным — надо готовиться к нему. Ну, насчёт питания — да, голод уж точно противопоказан. Нам-то с вами он не грозит, но для масс это актуально. Этот год дождливый, так что урожай под вопросом, и я бы на вашем месте озаботилась закупкой африканского зерна, пока его всё не скупили римляне…
— Кажется, и следующий год должен быть таким же, — припомнила Юлька, — Не уверена, правда, надо уточнить по Барашу, но вообще-то всё столетие в основном такое.
— Да видно ведь и по зимам, — добавила Наташка, — И холоднее, и снег выпадает чаще, хоть в низинах и не задерживается надолго. Холод ведь тоже ослабляет иммунитет, так что надо позаботиться и об отоплении инсул.
— Так, погоди-ка, Юля, — я сделал охотничью стойку, — Ты сказала, что можешь уточнить по кому-то там?
— Ну да. Бараш, книжка назвается «История неурожаев и погоды в Европе».
— Так она у тебя есть на аппарате?
— Переписала уже и на бумагу, не беспокойся. Как раз пока вы ездили. Ты своё дело сделай — с Фабрицием поговори, чтобы всё подготовили своевременно.
— И что ещё нужно подготовить?
— Ну, хотя бы уж санбюллетени на турдетанском, финикийском и греческом большим тиражом напечатать — русский текст я напишу, — предложила Наташка.
— Тогда — напечатаем, не вопрос. В чём там суть по делу?
— Ну, симптомами не парься, я напишу.
— Это я понял. Лечиться народу как?
— Ну, для начала желательно не заражаться. Во-первых — гигиена. Брюшной тиф — это типичная «болезнь грязных рук». Руки — обязательно мыть и перед едой, и придя с улицы, еду перед готовкой тоже мыть, воду для питья — кипятить, а не просто добавкой вина её обеззараживать, как привыкли. Посуда у каждого должна быть своя, а не из общей миски есть, как это у многих крестьян до сих пор в ходу. С малознакомыми людьми за руку не здороваться.
— Млять, не так-то легко будет народец заставить, — проворчал я.
— Жрецы на что? — подсказала Юлька, — Это нас с Наташей Ретоген слушать не станет, а вас с Фабрицием — выслушает, да ещё и благодарен вам будет за случай блеснуть божественным откровением.
