Мирные годы - [3]

— Но это не мешает вам подражать нынешнему гегемону. Я имею в виду ваше испанское государство. Рим — это большой военный лагерь, а у вас там — такой же, хоть и поменьше размером.

— Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, — схохмил я, — Там — да, есть у нас такой большой друг, которому приходится кое в чём подражать. Но здесь, вдали от него, мы можем позволить себе жить так, как хотим и считаем правильным сами.

— Это я уже заметил, — согласился Ганнибал, — И многое мне у вас здесь, должен сказать, нравится. Но вот ты говоришь, что вы стараетесь дать согражданам всё, чтобы не было больших отличий между людьми. А я вижу, что ваши дома — светлые и нарядные, как и в городах у Внутреннего моря, но большинство домов — какие-то тёмные и мрачные.

— Таков местный камень, почтеннейший. Наши выстроены из него же, а светлая — только тонкая облицовка снаружи.

— Да, но ведь от неё и вид совсем другой. Разве это не возбуждает зависти?

— Только не в этих людях, — хмыкнул я, — Большинство из них строили как свои дома, так и наши, и им ли не знать, что внутри они почти одинаковы, и все удобства, что есть у нас, есть и у них? А кто не строил сам, у того всегда найдётся хотя бы один сосед из строителей, который давно уже рассказал ему об этом. Когда-нибудь, если для их детей и внуков это будет важно, можно будет сделать светлую облицовку и на их домах, но пока нам просто не до того, да и сами люди больше смотрят на балконы и стекло в окнах, чем на цвет стен снаружи.

— Балконы на всех этажах — это, конечно, невиданно. Меня ещё в Оссонобе это поразило. Так не строит больше никто и нигде.

— Баннон точно так же отмахивался и говорил то же самое, когда мы эту задачу ему ставили, — припомнил я, — Долго убеждать его тогда пришлось.

— Вы сманили моего лучшего архитектора!

— Как видишь, было ради чего. А Карфаген — ну, продолжают ведь там строить инсулы и без Баннона.

— А в чём смысл этих балконов на всех этажах? Разве не удобнее для верхних этажей отдыхать на большой плоской крыше?

— Как в Карфагене? Там редко бывает непогода, и это можно себе позволить, но в Испании зимы гораздо дождливее, а иногда даже выпадает снег. Здесь тоже, хотя и не так часто, но случаются и ливни. Поэтому нам не подходит плоская карфагенская крыша, а нужна наклонная греческая. Ну и наконец, крыша — общая, как и улица, и на ней может гулять кто угодно из жильцов, а разве все они приятны друг другу? Балкон же — свой, это часть жилища, и неугодные его владельцу на него не попадут.

— Вы даже о таких мелочах думаете?

— Не такие уж это и мелочи, почтеннейший. Ты жил в своём особняке в Мегаре и не столь часто наблюдал толчею и безобразные уличные ссоры вашего карфагенского простонародья, а нам довелось пожить и в карфагенских инсулах, и всё это происходило в двух шагах от нас. Представь себе только, во что бы это выливалось, будь все при оружии. Не оттого ли в Карфагене запрещено его ношение на улицах? А часто ли тебе доводилось видеть безоружного испанца?

— Свободных — ни одного, — согласился Ганнибал, — Да, я вижу, у вас и в этом всё продумано, и жизнь здесь, должно быть, неплоха…

Мы ещё разок искупались, после чего наша пацанва, включая и ганнибалёныша, вооружившись трезубцами, присоединилась к местным подросткам немного порыбачить, Циклоп отправился понаблюдать за ними, а мы устроили небольшой разбор перспектив.

— В этом году должен умереть Сципион Африканский, — напомнила Юлька, — А это значит, что Масинисса теперь будет свободен от данного ему слова и возобновит свои захваты карфагенских земель.

— Нам-то что? — хмыкнул Володя, — Мы же всё своё уже оттуда эвакуировали? У Макса вон уже и шелкопряды тутошний кустарниковый дуб хрумкают!

— И с немалым аппетитом, — подтвердила Наташка, а мы все рассмеялись.

— Карфаген будет опять переполнен беженцами, — объяснила историчка, — Девать их будет некуда и занять нечем — ты сам, Макс, рассказывал, что с работой там не ахти. Ну так как, примем трудовых мигрантов?

— Юля, ну их на хрен, этих фиников! — я аж прихренел от такого выверта ейной логики, — Ты что, забыла, каковы тамошние гегемоны? Ну так и нахрена они нам сдались в товарных количествах? Мы своих-то фиников ещё не переварили толком…

— В основном это будут ливофиникийцы из малых городов и селений.

— А не один ли хрен? Офиникиевшие берберы сильно ли лучше чистопородных фиников? Мы нормальных берберов только через смешанные браки с испанцами и можем отурдетанить, а ты целую диаспору офиникиевших принять предлагаешь.

— Сами же то и дело жалуетесь, что людей не хватает.

— Ну так не таких же, как эти!

— Ссоры финикийских иммигрантов с турдетанами начнутся неизбежно, и я не гарантирую порядка, — заметил Хренио, — Финикийцы привыкли, что конфликт кончается дракой, редко когда поножовщиной, так что и сдерживаться особо не будут, а с испанцами ведь совсем не так. Миндальничать с хулиганами они не будут, а сразу же пустят в ход оружие, и тогда массовые беспорядки с резнёй гарантированы. И что тогда будем делать?

— Беспорядки надо пресекать…

— Каким образом? — язвительно поинтересовался спецназер, — СВОИХ подавлять в угоду понаехавшим — ни в звизду, ни в Красную армию. Я моих орлов на такое гнилое дело не поведу, да они и сами откажутся и будут правы.