Мирное время - [45]

- Чудак ты. Понимать надо. Конечно, здесь не всем до душе Советская власть. Ведь мы проклятый старый мир ломаем. Отживающий класс зубами хватается за старую жизнь. Одни действуют открыто - воюют с нами. Это басмачи. Другие нашими словами прикрываются, делают вид, что с нами идут. Эти страшнее всех, потому что, если где плохо, они говорят народу, что мы так требуем, где хорошо - себе приписывают. А народ ведь еще темный. От басмачей мы скоро избавимся, а вот с националистами придется еще много лет драться. Понял?

- Нет, не понял. И никогда, наверно, не пойму. - сказал Николай и отвернулся к стенке.

В конце ноября, после обильных дождей неожиданно установилась теплая, почти летняя погода. Днем было жарко, и только быстро опадавшие с деревьев листья напоминали об осени.

В один из таких дней Виктора вызвали в Наркомздрав на заседание. Когда он вошел, кабинет наркома был уже полон. Виктор сел на единственное свободное место. Нарком, пожилой, бледный и худощавый человек, положил на стол забинтованные руки - он страдал экземой - и открыл заседание.

Обсуждался один вопрос - об эпидемии среди переселенцев в Пархарском районе. Жители гор - каратегинцы, гармцы, очутившись в болотистой субтропической долине, повсеместно болеют малярией. Противомалярийный отряд, возглавляемый доктором Хлопаковым уже послан. Сейчас нужно отправить туда одного из ответственных работников для общего руководства.

Присутствующие посмотрели друг на друга. Кому ехать? Длинный утомительный путь верхом на коне, осенние дожди и распутица - все это мало располагало к поездке. Сейчас строят дорогу на Куляб, к весне будущего года там пойдут автомобили, а пока... пока только тропинки, головокружительные подъёмы, опасные переправы через реки.

Нарком устало осмотрел всех присутствующих. Рядом с ним заместитель немолодая, болезненно полная женщина. Трудный путь в горах верхом ей явно не под силу. За ней два солидных врача, никогда на коне не сидевших. Секретарь "Красного Полумесяца" - женщина боевая - красная партизанка. Но стара. Возраст не позволяет. Потом Виктор...

Когда глаза наркома остановились на нем, Виктор встал и подошел к столу:

- Я поеду, если коллегия согласится, - сказал он.

Заседающие улыбнулись. Задача была решена.

Виктор стал собирать мандаты, письма, поручения. К концу занятий он зашел в обком комсомола и попросил дать ему кого-нибудь в помощь.

В обкоме назвали Машу.

Виктор начал было спорить, доказывать, что Маша не годится, что с ним нужно послать крепкого парня, но подошел Жора Бахметьев, ехидно посмотрел на Виктора и, ухмыльнувшись, заявил:

- Конечно. Кроме того, Виктор не ручается за себя.

Все засмеялись. Виктор покраснел и вышел, хлопнув дверью. Между ним и Машей уже давно установились несколько странные отношения. Оба чувствовали друг к другу влечение, но не признавались в нем. Они искали встреч, а когда встречались, сухо говорили о делах или посмеивались друг над другом и расходились - разочарованные. Каждый ожидал, что скажет другой, и не решался первым сказать о своих чувствах.

Друзья добродушно подшучивали над ними, но не вмешивались в их отношения. Только Шамбе, как всегда прямой и откровенный, однажды не выдержал и сказал Виктору:

- И чего вы себя мучаете? Выяснили б, и дело с концом. А там и свадьбу сыграем.

- Помалкивай, - буркнул Виктор и покраснел. Маша с каждым днем нравилась ему все больше.

Теперь им предстояло вместе совершить длинное путешествие, полное опасностей, не меньше месяца работать в глухом, отдаленном районе.

Рано утром Маша постучала в его окно. Она сидела на коне в кожаном пальто, голова - повязана красным платочком, на ногах - маленькие мягкие ичиги с новыми калошами. Все имущество Маши помещалось в ковровом хурджуме, перекинутом через седло. Глаза ее блестели, лицо разрумянилось от утреннего холодка.

Виктор так загляделся на нее, что не заметил подъехавшего к окну второго спутника - доктора Кравченко, который также ехал вместе с ними в Куляб.

- Эй, Виктор! - звонко закричала Маша. - Давай скорей!

Виктор быстро привел себя в порядок, нацепил множество ремней, сумок и прочего, к чему так неравнодушна молодежь, - и вышел на крыльцо. Он вывел из сарая приведенную вчера лошадь и перекинул хурджум через седло.

- Ну, догоняй, мы поехали, - сказала Маша и тронула коня. За ней двинулся доктор Кравченко. Он был в старой шинели и в фетровой шляпе. За спиной прикладом кверху болталась винтовка. С седла свешивался туристский рюкзак.

Виктор запер комнату и, положив ключ в условное место, вскочил в седло.

Он сразу пустил коня в галоп - захотелось показать Маше умение ездить верхом. Вскоре он догнал своих спутников и перевел коня на шаг.

Янги-базарская дорога узкой лентой обегала вдоль гор. Солнце взошло, и сразу стало теплее. Навстречу трусили всадники, направлявшиеся на базар, шли дехкане, подгоняя нагруженных ослов.

На берегу быстрой Кафирниган-Дарьи долго ждали парома. Янги-базарская переправа была похожа на базар. Здесь скопилось много людей, лошадей, ослов. Развьюченные верблюды сидели, гордо подняв на длинных шеях маленькие головы. Караванщики возились у костров с висящими на треногах черными котлами. Ржали стреноженные кони. Не дожидаясь парома, смельчаки переплывали бурную реку на надутых козьих бурдюках. Наконец, паром подошел к берегу. Виктор перевел коней и помог Маше перебраться с берега на качающийся дощатый настил.