Мири - [4]

– Компьютер, – напомнил Мак-Кой.

– Да, конечно. Кроме этого, пришлите нам сюда самый сильный портативный биокомпьютер – универсальный. Помимо прочего, это поможет подготовить лекарство прежде, чем мы вернемся назад.

– Капитан, – позвал Спок. Он просматривал многочисленные ящики для документов, занимавшие большую часть одной из стен. Сейчас он держал в руке папку. – Мне кажется, кое-что здесь есть.

Все подошли к нему, за исключением Мак-Коя, склонившегося над микроскопом. Спок передал папку Кирку и начал вытаскивать остальные.

– Тут их полно. Похоже, этим занимались сотни людей. Никакой портативный биокомпьютер не сможет обработать эту массу данных даже за год.

– Тогда мы передадим все это на корабельный компьютер по линии связи, – сказал Кирк. Затем он посмотрел на папку.

Она была озаглавлена:

Доклад о ходе исследований

ПРОЕКТ УВЕЛИЧЕНИЯ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ

ЖИЗНИ

Генетическая группа

– Так вотчто это было, – сказала Дженис Рэнд.

– Пока мы еще не знаем, – сказал Кирк. – Но если это так, должно быть, это самая большая неудача в Галактике, приведшая к совершенно обратным результатам. Впрочем, пора приниматься за работу. Мири, ты тоже можешь помочь – разложи все эти папки на том большом столе по разделам: один – генетика, другой – вирусология, третий – иммунология или что там еще. Не обращай внимания на значение слов, просто старайся подобрать одинаковые.

Общая картина возникала раздражающе медленно. Общий принцип стал ясен почти с самого начала: попытка приостановить процесс старения с помощью избирательного изменения мутировавших клеток тела. Процесс старения – в основном аккумуляция в теле клеток, чьи нормальные функции частично приведены в негодность мутациями, которые, в свою очередь, вызваны появлением свободных радикалов в ядре клетки, своим присутствием нарушающих генокод. Ученые колонии прекрасно понимали что невозможно блокировать свободные радикалы, которые создавались практически повсеместно в природе: фоновой радиацией, солнечным светом, двигателями внутреннего сгорания, даже пищеварением. Вместо этого они предложили создать самовосстанавливающуюся вирусоподобную субстанцию, которая должна была оставаться в крови пассивной до тех пор, пока не происходило повреждение клетки. Тогда вирус должен был проникнуть в клетку и заменить поврежденный элемент. Инъекцию намечалось делать при рождении, прежде, чем включится иммунный механизм ребенка, чтобы вирус стал "своим" – так сказать, был отмечен, как естественный "жилец" организма, а не захватчик, с которым надо бороться. Но он должен был оставаться пассивным вплоть до активизации половыми гормонами в период созревания чтобы не нарушать нормальный процесс развития.

– Самый смелый проект о котором мне когда-либо приходилось слышать, – объявил Мак-Кой. – Если бы это получилось, мы бы могли иметь прекрасную защиту от рака. Ведь по сути своей рак – всего лишь местный взрыв процесса старения в особенно тяжелой форме.

– Но это не сработало, – заметил Спок. – Их субстанция оказалась слишком похожей на вирус – и вырвалась из-под контроля. О, она, действительно, продлевает жизнь, но только детям. Когда же начинается созревание, она их убивает.

– И как долго? – спросила Дженис Рэнд.

– Ты спрашиваешь, насколько она продлевает жизнь? Мы не знаем, потому что эксперимент продолжался не так уж долго. Мы знаем только уровень: инъецированный организм стареет примерно на месяц своего биологического времени за каждую сотню лет объективного времени. Для детей, совершенно очевидно, это вот так и срабатывает.

Дженис уставилась на Мири.

– Месяц за сто лет! – воскликнула она. – И эксперимент был проведен три века назад! Вечное детство… Это словно сон.

– И очень плохой, старшина, – сказал Кирк. – Мы учимся на примерах и обязанностях. Мири и ее друзья были лишены и того, и другого. Это тупик.

– С особо уродливой смертью в конце, – согласился Мак-Кой. – Просто поразительно, что такому количеству детей удалось выжить. Мири, как ты жила после того, как умерли все старшие?

– У нас были дурашки, – ответила Мири. – И нам было весело. Не было никого, кто бы нам что-то запрещал. И когда мы хотели есть, мы просто брали что-нибудь. В банках сохранилось множество всяких вещей, и у нас было много момми.

– Момми?

– Ну, вы знаете. – Мири помахала рукой в воздухе, имитируя действия открывателя банок. Дженис Рэнд всхлипнула и отвернулась.

– Джим… теперь, когда ты нашел то, что искал… ты уйдешь?

– О, нет, – ответил Кирк. – У нас еще осталось много дел. Ваши старшие похоже, проводили свои эксперименты в определенной последовательности, что-то вроде расписания. Не нашли ничего такого, мистер Спок?

– Нет, сэр. Скорее всего, это хранилось где-то в другом месте. Будь это мой собственный проект, я бы сохранил это где-нибудь в сейфе – это ключ ко всему делу.

– Боюсь, мне придется согласиться. И если только мы не сможем разобраться в этом, Мири, мы не сможем идентифицировать вирус, синтезировать его и изготовить вакцину.

– Так это хорошо, – воскликнула Мири. – Значит, вы не уйдете! Мы можем поиграть – пока это не случится.

– Все-таки, быть может, нам и удастся остановить