Миражи - [58]

– Вот и хорошо. – Леди Маргарет, проследив, чтобы ни одна вещь из комнаты, не принадлежавшая Франческе, не попала в багаж, открыла дверь. – Если ты готова, идем.

Маргарет пропустила Франческу вперед. Ей не хотелось идти рядом с ней и смотреть на убитое горем лицо. Провожая девушку до гостиной, где ее ожидал лорд Генри, она страшно нервничала, боясь, что по дороге им встретится Патрик.

Стоя на нижней ступеньке лестницы, она видела, как муж взял у Франчески сумку и распахнул входную дверь.

Он уже вышел на крыльцо, когда Франческа спросила:

– Можно мне проститься с девочками?

Голос ее звучал ровно, но в глазах леди Маргарет заметила слезы. И они вызвали у нее приступ гнева.

– Нет, – ледяным тоном возразила она. – Извини.

Франческа сняла с вешалки жакет и, высоко держа голову, прошла к автомобилю. Еще несколько минут – и машина скрылась за поворотом.

Только неимоверная гордость удержала ее от унизительных просьб о разрешении остаться. Сидя в машине, она так страдала от боли и стыда, что, казалось, вот-вот потеряет сознание. Она смотрела в окошко на Кромдейлские холмы, оставляя здесь, среди мокрых от дождя лугов, свои самые заветные воспоминания. Слезы душили ее. Все кончено, думала она, все, и моя жизнь тоже.

Леди Маргарет бессильно опустилась на ступеньку и устало провела рукой по лицу. Некоторое время ей было слышно, как гудит мотор удаляющейся машины. Постепенно этот шум становился все тише и наконец смолк совсем. Ее сердце стало биться не так бешено.

Полдела сделано. Половина этого утреннего кошмара позади. Теперь нужно убедить Патрика одуматься и сделать то, что нужно. То, чего ждет от него она. Надо нарисовать перед ним заманчивые перспективы блестящего будущего. Словом, еще один шаг – и она у цели.

Сколько она себя помнила, ей хотелось сделать из Патрика человека, добиться для него власти и славы, чтобы расквитаться с прошлым, рассчитаться за долги отца и за то, что ей приходилось делать ради денег. В этом была ее месть – стать на такую ступеньку общественной лестницы, где можно позволить себе все, что угодно, не опасаясь чужого мнения. И она добьется своего, теперь, когда сделано так много, отступать уже некуда.

Патрик медленно возвращался домой. Он бродил по полям несколько часов. Прогулка его успокоила, но навести порядок в собственных мыслях и чувствах он так и не сумел. В нем боролись стыд, злость и недоумение. Он впервые так глупо потерял над собой контроль, и теперь его мучило раскаяние.

Он бесшумно вошел в холл и направился к лестнице. Надо увидеться с Франческой, только у нее можно найти поддержку.

– Патрик!

Из гостиной вышла его сестра. На щеке у нее багровел кровоподтек, веко распухло. Патрик устыдился того, что сделал.

– Прости меня, Маргарет, – виновато сказал он. – Я слишком раскипятился.

Ему стыдно было смотреть на нее, и, отведя глаза, он зашагал по лестнице.

– Патрик, если ты к ней, то ее нет, она уехала.

– Уехала? – Он неуверенно оглянулся. – Как это – уехала?

– Несколько часов назад, с Генри. В Мотком-парк. А уж куда она направится потом, не имею чести знать.

Она коснулась рукой распухшей щеки, чтобы он полюбовался на плоды своего безумия.

Он посмотрел на нее долгим взглядом и сокрушенно обхватил голову руками.

– Ах, Маргарет, – прошептал он. – Что же ты наделала!

– Я сделала то, что сочла необходимым для твоей пользы, Патрик, как и всегда. – Она присела перед ним на корточки. – Я ведь люблю тебя, Пэдди, ты прекрасно знаешь.

– Вряд ли ты понимаешь, что значит любить.

Каждое слово давалось ему с трудом.

– Я позвоню Джону, попрошу задержать ее до моего приезда.

– Нет, – отрезала она. – Никуда ты не позвонишь. – Она положила ладонь ему на руку. – Ты поедешь в Лондон на собеседование с Чарльзом Хьюитом.

– Мэгги, умоляю, оставь ты эту затею. – Он прикрыл веки, но в глазах все равно стояло обезображенное лицо Маргарет. Он почувствовал внезапную слабость.

Она привлекла его к себе и нежно погладила по спине.

– Какой же ты дурашка, Пэдди, – прошептала она. – Неужто ты сам не понял, что произошло между вами? Она всего лишь запутавшееся дитя, беззащитная девочка. И ты ее пожалел, захотел защитить. Вечно с тобой одна и та же история.

– Нет! Я…

– Ты… – она сделала паузу. – Ты слишком добр и любвеобилен. – Она поцеловала его в макушку. – Уж мы-то с тобой это знаем. Сколько ей лет, Пэдди? Не больше шестнадцати, наверно? Семнадцать? А откуда она взялась? Думаешь, ты смог бы взвалить на себя бремя того страшного опыта, который у нее за плечами? Ну скажи?

Он отстранился и пристально посмотрел на сестру. Вспомнил шок, который испытал после рассказа Франчески.

– Словом, она совсем ребенок, – завела опять Маргарет. – А ты зрелый мужчина, и нельзя тебе портить себе жизнь из-за романтической причуды. Сколько времени вы были знакомы – две недели, так? Это же просто временное ослепление, Патрик, разве ты не понимаешь?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, Мэгги, это совсем другое.

– Ты правда так считаешь? Но я лучше знаю твою натуру, чем ты сам. Поверь мне, Пэдди, ты не влюблен. Так уж совпало: ты был в дурном настроении, тебе требовалось чье-то участие, чье-то внимание. Наш отец тоже временами давал слабину, из-за этого и спился, разрушил свою жизнь и наши заодно. Разве я не права?