Мираж - [5]

Толково составлено. Впечатляет, но разжалобит ли такой меморандум конгрессменов?

Какими он оставит РСЕ—РС «наследнику»? Судя по сводкам, моральное состояние кадров, особенно эмигрантов, оставляет желать лучшего: запои, бесконечные стычки между национальными редакциями, свары, грызня, откровенный разврат… Что уж тут говорить о дисциплине? Нет, на радиостанциях нужна встряска.

Телефонный звонок прервал его раздумья.

— Гронуски слушает.

— Грезишь в послеобеденном затишье?

Это был Поль Хенце. В Совете национальной безопасности он курировал РСЕ—РС и в настоящее время подыскивал замену Джону.

— Да, Поль, затишье — как перед бурей.

— В Вашингтоне бурь не было давно. У наших «медных касок» возникла идея организовать что-то вроде боевой тревоги на объекте РСЕ—РС в Мюнхене, чтобы посмотреть на реакцию сотрудников, заодно проверить свои линии связи и оповещения, проверить планы эвакуации персонала в случае военного конфликта в Европе…

— Любой экспромт должен быть подготовлен.

— Никакой подготовки, считают в Пентагоне. Все должно быть как можно естественнее. Они предлагают ночью сбросить на объект муляж бомбы. Ничего серьезного, много шума, дыма, немного огня и потом — быстрая эвакуация: документов, людей, техники. Идея, конечно, еще сырая и по-военному грубая, но зерно в ней есть. Психологическая встряска персонала приведет к моральному оздоровлению. Как считаешь?

— Не поверишь, Поль, я только что об этом думал. Не в такой категоричной форме, но что-то подобное теснилось в голове. Действительно, надо встряхнуть муравейник, а то ведь ожирели и распустились на наших хлебах. Идея пока еще сырая, ты прав, а что думают в Лэнгли?

— Я тебе первому звоню. Значит, согласен?

— После отработки деталей — обеими руками «за».

— Пока.

— Пока, Поль.

Положив трубку, Гронуски вызвал секретаршу:

— Джеймса Кричлоу ко мне. Срочно!

ВИРДЖИЛ ЧИП влетел на автостоянку в Лэнгли ровно через три часа после того, как он должен был «отметиться» на работе. Накануне он сообщил секретарше своего шефа, что опоздает всего на два часа, поскольку у него намечается важная встреча в интересах дела. Та очень натурально изобразила, что верит Вирджилу и в случае, если его будут разыскивать, обо всем сообщит.

«И никто не поверит, что это была деловая встреча, — прикинул Чип, закрывая машину и направляясь к зданию. — Это большое дело — отвязаться от подруги, которая непременно хочет выйти за тебя замуж после двухнедельного знакомства. Ну до чего же настырная, хоть пристрели ее!..»

Вбежав в кабинет, Вирджил мгновенно пристроил пиджак на вешалку, плюхнулся в кресло, слегка ослабил узел галстука и изобразил усталость, которую может снять только коктейль. Взять папку срочных дел из стола он успел; на то, чтобы достать из нее бумаги, времени ему не хватило. Дверь открылась, и появился его непосредственный подчиненный Уолтер. Вирджил мог не смотреть на него, чтобы поспорить: Уолтер выглядит «как всегда». Как всегда, идеально свежая рубашка, галстук в тон костюму, безупречно отглаженные брюки и без единого пятнышка грязи туфли.

— Привет, шеф! — Уолтер быстро подошел к креслу напротив рабочего стола Чипа и так же быстро сел.

— Чао, Уолтер! — Вирджил не протянул своему подчиненному руки: это был единственный человек в Центральном разведывательном управлении, которого он старался держать на расстоянии.

— Шеф, у вас сегодня была помолвка с итальянкой? — широко улыбнувшись, произнес Уолтер. — Что же вы сразу не сказали? Поздравляю задним числом. А я-то по незнанию рвусь к вам с самого утра с таким пустячным делом, как радиограмма от «Бони М» из Москвы.

Чип осатанел, причем мгновенно.

— Вот что, коллега, — стараясь не частить, начал он, — вы работаете в Управлении тайных операций полтора года. Я десять лет. Вы — наша университетская элита, а я держался в университете в основном потому, что чересчур хорошо играл в футбол. Я понимаю, что вы слишком умны, чтобы не собирать сведений о своем начальнике, но порой мне кажется, что вы знаете обо мне больше, чем я сам. Это ваше личное дело, но, думаю, глубокие познания из холостяцкой жизни некоего Чипа не дают вам оснований держаться с ним развязно и просто по-хамски.

— Шеф, ну зачем же так! — Уолтер понял, что перестарался, и стал просить пощады. — Неудачная шутка, не больше. Радиограмма действительно срочная, вот смотрите, но идея в ней абсолютно бредовая. «Бони М» объелся московского мороженого.

Вирджил не дотронулся до листка, который положил на стол собеседник, и заговорил снова:

— Так вот. За время вашего пребывания в Лэнгли я натаскивал вас, был вашим советчиком и трижды исполнял функции громоотвода в те моменты, когда молния должна была ударить в вас. И почему? Только потому, что вы невесть какой родственник моего двоюродного брата? Нечего сказать! Вы, Уолтер, принесли мне радиограмму? Не вижу вашей подписи на ней. Знаете, для таких осторожных, как вы, скоро выпустят в продажу ручки «Пейпер мейт», с резинкой на другом конце: написал, потом можно в течение нескольких дней подумать и стереть свое чернильное мнение. Пока их нет в продаже, идите и проделайте все это обычной ручкой. У вас есть что-либо еще?