Мираж - [7]

— В этом я не сомневаюсь. — За все время разговора с Чипом слова Хьюджела впервые прозвучали серьезно. — Предложение «Бони М» при его соответствующей реализации может дать нам в руки весомые обвинения против русских. Вы понимаете меня?

— Гениальный ход, — не моргнув глазом, выпалил Чип.

— Естественно, — самодовольно проворчал Хьюджел. — Ладно, ваше мнение на телеграмме изложено? Хорошо, я покажу его выше.

Макс Хьюджел отвел взгляд от Вирджила, посмотрел на свой абсолютно чистый, без единой бумажки, стол, затем на запонки и снова на Чипа.

— Я могу идти?

— Да. И не забудьте сообщить о дне вашей свадьбы, я очень хочу сделать вам подарок.

— Обязательно, сэр. Я хотел добавить: если идея из Москвы будет принята руководством, у меня есть отличный разработчик. Ему уже давно пора расти, пусть покажет себя в этом деле. Его фамилия Тромм.

— Ну да, а проще — Уолтер. — Хьюджел откинулся в кресло и полез за авторучкой в пиджак. — Я так и запишу.

Вернувшись в кабинет, Чип вызвал Уолтера.

— Радуйтесь, на вас положило глаз начальство.

— Спасибо, шеф. Я так и знал, что идея бредовая и никому не понравится. Надо отписать в Москву, чтобы они там не пытались прыгнуть выше головы. У вас все?

— Нет. Я согласился с предложением «Бони М», Макс Хьюджел тоже не возражает и, думаю, убедит начальство. Разрабатывать детали будете вы. О Уолтер, вы выступали в пантомиме? Нет?.. У вас все впереди. Сегодня, поскольку вы еще официально не назначены ответственным за операцию, диппочту придется выручать мне. Что там слышно, на аэродроме?

— Они приземлились, — ответил Тромм, покусывая свои длинные усы.

— Я еду на помолвку. Невеста ждет в аэропорту. Так и ответьте мистеру Хьюджелу, если он удостоит вас телефонного звонка.

Вирджил опять ослабил узел на галстуке и вышел, оставив подчиненного наедине со своими мыслями и банкой кока-колы, которую Чип прихватил из автомата, пока шел от Хьюджела.

МАШИНУ Вирджил рванул с места так резко, что задние колеса провернулись и взвизгнули, прежде чем «Порше-911» сдвинулся с места и набрал скорость. Через минуту после того как он выскочил на автостраду, «порше» набрал сто километров, и Чип решил пока больше не выжимать. День для него начинался плохо и по логике хорошо кончиться просто не мог.

Он пристроился вплотную к шедшему впереди «мерседесу» и помигал фарами, чтобы тот освободил левый ряд. «Мерседес» прибавил в скорости, но и Чип постарался сохранить дистанцию в метр между бамперами двух машин.

Убедившись в надежности хода «порше», его владелец негромко начал бубнить:

Ложусь я спать,

Молю я бога о спасении души.

А если, не проснувшись,

                                     умирать?

Так я молю в ночной тиши:

Молю игрушки все мои сломать,

Чтобы никто в них никогда

                                         не смог играть.

После чего он произнес «Аминь!» и стал вспоминать, где же впервые услышал эту «Молитву эгоистичного ребенка», но так и не вспомнил. Она очень нравилась всем его знакомым девушкам. Особенно то, что после нее полагалось говорить «Аминь!».

— Аминь! — повторил Вирджил: настроение его заметно улучшилось.

Для полноты счастья еще не хватало спихнуть «мерседес» вправо. Он очень аккуратно придавил педаль газа и сократил расстояние между бамперами до полуметра, потом покосился на спидометр: сто сорок.

«Буу-куу динки дау, — вспомнил Чип перевранное вьетнамское выражение, означавшее «ты совершенно сумасшедший». — А кто из нас там был нормальным? — не в первый раз вздохнул Чип и опять придавил педаль, потому что «мерседес» попытался уйти на ста пятидесяти километрах в час. — Голубчик, зачем тебе это?.. А мне? Мне нужнее, мог бы понять. А, так ты тоже поворачиваешь в сторону аэропорта? Нам по пути, но тебе от меня не оторваться, разве что у твоей машины вырастут крылья. Давай, давай!..»

Перед развилкой на аэропорт стояла полицейская машина. Изумленный такой наглостью, сержант вскочил в нее и рванулся за Вирджилом. Когда, усиленно тормозя, «мерседес» и «порше» подлетели ко входу в аэропорт, Чип выскочил из машины и, как ни в чем не бывало, с дежурной улыбкой на лице стал закрывать дверь. Из «мерседеса» вылезли загорелый брюнет в шляпе а-ля Стетсон и длинноногая блондинка, которую во все времена определяли коротко! «калифорнийская девушка».

— Послушай ты, сумасшедший! — заорал брюнет, вытирая лоб носовым платком.

— Буу-куу динки дау, — громко произнес Вирджил. — Туалеты находятся вон там. — И двинулся к входу.

Навстречу ему шагнул полицейский:

— Сэр, здесь нельзя оставлять машину, немедленно уберите!

— Здесь нельзя оставлять белые «мерседесы» и ездить по дороге со скоростью сто пятьдесят километров в час, — так же улыбаясь, сказал ему Чип и вытащил краешек удостоверения из нагрудного кармана пиджака.

— Вы правы, сэр! — Полицейский, молодой негр, взял под козырек и рванулся к продолжавшему потеть брюнету в «стетсоне».

— ЗАЧЕМ ТЫ ПРИЕХАЛ, Чип? — Начальник службы безопасности даже не поприветствовал Вирджила.

— Помочь другу, — серьезно ответил тот. — Я жду почту… Что в самолете? Переключи на громкую связь, а я плотно прикрою дверь.

— …через шестьдесят минут, вы поняли? — Громкий голос с азиатским акцентом настиг Чипа, когда тот закрывал дверь. — Я повторяю; мы взорвем самолет вместе с заложниками, находящимися на борту, через шестьдесят минут. Все готово для взрыва. Но мы подождем шестьдесят минут, затем вы услышите взрыв. Вы получили мое сообщение?