Мираж - [101]
Знала ли она, что это он, Вирджил, сначала не советовал посылать ее в Москву: как журналист легковесна, на серьезный анализ не способна. Своим назначением сюда Уолкотт была обязана лишь сносному знанию русского языка да, пожалуй, заступничеству вице-президента Эй-ай-си Боба Кюстина, на чье особое покровительство Лиз намекали многие. По крайней мере, после встречи шефа с Кюстином тот пробурчал Чипу: «Пусть оформляют…»
А вскоре ему сообщили, что Лиз делает неплохую карьеру в Москве, заменив Джима Нимауэра. Как узнал позднее Чип, Джим ради нее бросил жену и детей. А кончилось тем, что с расстроенным здоровьем и растрепанными нервами Джим возвратился в Штаты, где был уволен из Эй-ай-си.
Доходили до Вашингтона глухие слухи о бурных романах Лиз с посольскими респектабельными отцами семейств, из-за чего над ее головой не раз собирались тучи. Но ее прикрывала «фирма», с которой ссориться никто не хотел. Сам Маккормик, к удивлению Чипа, отозвался о ней, по его меркам, вполне прилично: «У этой торпеды при мягких бедрах жесткие локти и медный лоб». Выглядело как комплимент. Вирджил знал Лиз немного лучше. Он был наслышан, что она безбожно перевирает фельетоны из советских газет, выдает мешанину неточностей, примитивизма и грубых преувеличений, восполняя поверхностность легким плагиатом из книги «Русские» Хедрика Смита. Что касается Лиз, сама по себе она иногда вполне здраво оценивает происходящее, но еще прекраснее представляет, чего от нее ждут в Нью-Йорке.
Эта сторона жизни Лиз мало беспокоила Чипа. В его департаменте ей отводилась другая роль. Как говорили там, «игра под дурачка» отлично прикрывает дела поважнее. А здесь Лиз была, по отзывам ее местных кураторов, незаменима. «Свой парень», этакая хохотушка с белозубой улыбкой, любящая «настоящее веселье», она, как и Ширли Смит, которую послали секретаршей политического отдела американского посольства в Рим, числилась в досье Управления разведывательных операций достаточно способным специалистом по части «сексуальных провокаций».
— Тебе привет от Майкла Фоуни, — сказал Чип.
— Ха! Помнит еще! Пусть приезжает сюда туристом, если его пустят! — громко захохотала Уолкотт. — А может и не приезжать. Без него проживем.
— Если не секрет? — полюбопытствовал на правах старого друга Чип.
— Тебе можно. Ну, скажем, Джон, Кевин, Билл. Славные парни! Да и в командировку кое-кто приезжает.
Лиз, как всегда, была откровенно беззастенчива.
— А как с замужеством? Что с бизнесменом?
Она нахмурилась.
— А-а… Ну его! — махнула рукой и взяла из пачки сигарету.
Чип промолчал. Он знал, что у Лиз репутация с душком и на серьезный брачный контракт ей рассчитывать не приходится. А поскольку и сам он, и его департамент играли в этом не последнюю роль, Чип предпочел сменить пластинку.
— Говорят, у тебя трудности с источниками информации?
— Ерунда! Все, что нужно для Эй-ай-си, с успехом компенсируют Центральный и Дорогомиловский рынки, где меня знают почти все продавцы капусты. Там принимают меня за свою. Очень любят. Плевать.
— И ты плюешь?
— Тебя, наверное, интересуют другие источники? — спросила серьезно Уолкотт. Хохотушки больше не было. Взгляд Лиз был холоден. — Пойдем отсюда, поболтаем. Ты угощаешь.
«Вольво» с корреспондентским номером лихо развернулся и на приличной скорости рванулся в тесные проулки, а вскоре выскочил на Кутузовский.
— Слушай, Вирджил, — резко обернулась Уолкотт, отчего пепел сигареты упал на юбку. Лиз смахнула его, оставив густой серый след. — Мне не нравится, что мне начинают навязывать чужой бизнес?
— Например?
— Ты, а позднее и Майкл говорили, что моя миссия состоит прежде всего в передаче литературы. Она исправно поступает из «Ящика «М» нашего посольства, я ее неплохо здесь реализую по своим каналам. Но меня стали гонять по каким-то районам области, на какие-то новостройки. Заставляют делать снимки: ориентиры, подходы, бетонные столбики, туалеты, кирпичи и прочую дребедень, которая там валяется. Это может плохо кончиться. Ты гарантировал мне абсолютную безопасность, когда мы беседовали в Нью-Йорке. А эти тайники и прочее — разве нет кого другого?
— Я поговорю с парнями, — успокаивал Чип.
— Думаю, мой русский язык — уже хорошо для них, — не унималась Лиз. — Меня здесь принимают за прибалтийку, и я растворяюсь в толпе.
— Все уладится, — повторил Чип.
«Вольво» подкатил к гастроному под «Украиной». Лиз сунула Чипу мягкую кожаную сумку. Тот непонимающе посмотрел на нее. Лиз подмигнула:
— Возьмем выпить и заглянем ко мне. Там обсудим.
«Сопротивляться бессмысленно», — подумал Чип. К тому же впереди оставались целые две недели на его в общем-то несложные дела.
Жизнь, однако, внесла коррективы. И весьма существенные. На другой день вечером Уолкотт, превысив, как всегда, разрешенную в Москве скорость, совершила наезд со смертельным исходом на молодую пару в конце Мичуринского проспекта.
Началось дело, стоившее немало нервов. Власти заявили Уолкотт и официальным американским представителям, что до окончания разбирательства она покинуть Москву не сможет.
Неизвестность удручала. По мнению юрисконсульта ЦРУ, с которым в экстренном порядке связался Чип, власти вправе были возбудить против Лиз уголовное дело и привлечь ее к ответственности на общих основаниях в соответствии со статьями Уголовного кодекса. «Думаю, волноваться, впрочем, особенно не стоит, — сказал юрист. — Дело обычное, житейское, и при некоторых дипломатических усилиях можно было бы ограничиться, скажем, выплатой родственникам солидной компенсации».
Все в жизни героя романа В. Викторова «Банк» складывается весьма благополучно. Но неожиданно судьба наносит удар в спину. И олицетворением этой жестокой, непредсказуемой и неумолимой силы становится банк, в котором герой работает. Остросюжетное повествование, остроумное и яркое описание нравов и образа жизни служащих современного коммерческого банка, внутренняя «кухня» финансовых сделок делают книгу В. Викторова по-настоящему увлекательной.Как немного надо, чтобы налаженная, устоявшаяся жизнь превратилась в кошмар, Это в полной мере осознает Владислав Дубский, сотрудник коммерческого банка, когда становится жертвой ловко и хитро организованной «подставы».
В сборник включены политические детективы, объединенные одной темой — разоблачение подрывной деятельности империалистических спецслужб, в первую очередь ЦРУ США, в разных регионах мира. Советские писатели и журналисты — В. Викторов, В. Кассис, Л. Колосов, М. Князьков, Е. Коршунов, В. Тимофеев — рассказывают о «черных делах» спецслужб — главных «антигероев» этой книги. Сборник воспитывает чувство высокой политической бдительности.
В сборнике «Эшенден, или Британский агент» Сомерсет Моэм выступает в роли автора политических детективных историй, в основу которых лег личный опыт «тайной службы его величеству». Первая мировая война. На фронтах гибнут тысячи солдат. А далеко в тылу идет другая война – тайное, необъявленное противостояние европейских разведок. Здесь поджидает не меньшая опасность, а игра со смертью гораздо тоньше и изощреннее. Ведь основное оружие секретного агента – его ум и скорость реакции… Этюды «На китайской ширме» – пестрый калейдоскоп увлекательных историй о жизни на Востоке.
Главный герой, майор спецназа ГРУ, становится двойником президента. Память ему постоянно «стирают», но периодически он вспоминает – кто он и зачем живёт на белом свете.
В основе исторического детектива – реальные события, произошедшие в Инсбруке в ноябре 1904 года. Всего один день и одна жертва! Но случившееся там получило широкий резонанс. Мы вглядываемся в эту трагедию из дня нынешнего и понимаем, что мир тогда вступал в совершенно иную эпоху – в драматичный и жертвенный XX век, в войнах которого погибли миллионы. Инсбрукские события, по мнению автора, стали «симптомом всего, что произошло позднее и продолжает происходить до сих пор». Вот почему «Чёрная пятница Инсбрука», столь детально описанная, вызывает у читателя неподдельный интерес и размышления о судьбах мира.
Понятие революция в сознании большинства людей является синонимом кровавого противостояния с братоубийством, разрухой, грабежами. Но в последний период все чаще в мире происходят так называемые мирные, цветные революции под красивыми и звучными названиями. Все подобные революции очень точно спланированы, хотя и считаются стихийными акциями. Организаторы протестных движений серьезно относятся к внешнему оформлению, точно ориентируясь на психологию среднего гражданина — ничего пугающего, никакой крови, никаких ужасов — цветы, шары, ленточки, флажки с символикой протеста.
Роман-антиутопия «У подножия Рая» описывает события, которые могут произойти с нами в ближайшем будущем. В центре сюжета — судьба простого человека, в результате авиакатастрофы попавшего в необычное место, где происходят загадочные явления, раскрывающие многие тайны современной мировой закулисной политики.Написанный в жанре увлекательного политического детектива, роман «У подножия Рая» затрагивает наиболее актуальные вопросы современности: существует ли всемирный заговор? Кто во главе его? Можно ли противостоять мировому злу? Героями романа являются сенаторы и банкиры, премьер-министры и обычные люди, а также такие известные персонажи, как Бен Ладен, Каддафи и другие.
В среде кремлевских чиновников произошел раскол: одни выступают за классические методы управления государством, другие – за инновационные, в том числе не совсем законные. Представители двух противоборствующих лагерей, прямо скажем, не жаловали друг друга, но до открытой конфронтации дело не доходило. До недавнего времени… Но вот сторонники инноваций решили пополнить бюджет, создав государственную финансовую пирамиду. Проект отдает явной уголовщиной и способен очернить действующую власть. Консерваторы не намерены этого допустить.