Мираж огня - [34]

— У меня индульгенция! Я умер, как мученик! — кричал знакомый инквизитор, протягивая руку к золоту врат. — Вы обязаны пустить меня! Епископ мне обещал!

— Какой конкретно? — потер руки Люцифер. — Я в котле пошуршу, пусть там вспоминают, кто кому чего обещали…

— Пустите!!! — кричал тот самый мученик, а Петр стоял и ковырял замок. — Мною просто дьявол овладел!

— Не смотрите на меня так! У меня тут мужской гарем из инквизиции! Всеми овладеваю с завидной регулярностью! — рассмеялся Люцифер. — И прямо сейчас овладеваю идиотами, которые решили объяснить Тусе политику папы.

Я заслонил старика и девушку, забирая себе факел. В свете искр я заметил, как на втором этаже церкви в узком окне виднелся силуэт епископа.

— Останови их! — закричал я ему, надеясь достучаться до него. Я уже понимал, что господь послал мне осколок моей памяти не просто так, — Ты же знаешь, что я не смогу закрыть глаза на этот поступок!

Епископ молчал, наблюдая за нами. Его выражение лица было испытующим, и у меня складывалось впечатление, что он проверяет меня. Он не был уверен, что я действительно тот самый святой Антоний и очень боялся ошибиться. Но при этом не забывал падать передо мной в раболепном поклоне. Что он задумал? К нам стал стекаться орден, по толпе шепотом перекатывались вопросы: «Что произошло?.. Что он сделает?.. Он околдован?.. Они одержимы?..»

— Люсь, они ж его покалечат! — взвыл Бельфегор, намереваясь уже сорваться с облака и ринуться на помощь, — Сейчас я им!

— Нет! — остановил Михаил, выходя вперед и хмуря красивые брови, — Люди хотят убедиться в том, что он действительно святой! Смотрите!

Михаил выставил вперед ладонь, с нее сорвался яркий светлячок и спикировал с облака вниз.

Толпа замерла, наблюдая, как прямо на нас падает звезда. Знамение? Помощь? Маленькая звездочка коснулась факела, и вместо него у меня в руках оказался… мой меч! Мой! С моим гербом! Меч светился, и я поднял его вверх, чтобы все увидели своими глазами это господнее чудо!

— Достаточно! — благоговейную тишину нарушил голос епископа. Он уже успел спуститься к нам и стоял на углу святой обители. — Я думаю, что теперь ни у кого не осталось сомнений, что это воистину Святой Антоний.

Епископ подходил ближе, братство расступилось перед ним, пропуская его вперед. Белая ряса святого отца была заляпана грязью, но он шел ко мне, глядя на меч. Я не мог понять, страх или восхищение застыло в его глазах.

— Прости нас за это представление. — отец братства упал на колени прямо в грязь, сложив руки для молитвы, — Но я должен был им доказать! Вера в бога крепка, но вера в людей пошатнулась.

Вода потоками стекала по лицу, заливая глаза, но я по прежнему держал рукой поднятый меч, готовый в любой момент отразить атаку нападавших. Братство опускалось на колени, а я не верил. Не зря господь послал мне видение. Главное, вовремя понять для чего.

Глава десятая

Толпа стояла на коленях, я опустил меч, разворачиваясь к Мораису. До братства мне не было уже никакого дела. Подхватив ведьму под локоть я потащил ее к своему коню. Мораис брел за нами, вглубь конюшен, а я наконец-то увидел где жил старик — небольшой тюк сена в дальнем стойле и драный подбитый мехом плащ, служивший единственной защитой в лютые морозы. Да они… Господи! Чуть богомерзкое слово не вырвалось! Я помог молчаливой, измученной Альвеве залезть на лошадь, а сам пошел рядом, ведя коня под уздцы.

— Мораис, идем, — сурово приказал я, а старик сжался, не понимая, что я от него хочу. Я громко выдохнул и махнул рукой, чтобы старик следовал за мной.

Выходя из конюшни я был удивлен, увидев орден, по-прежнему стоявший на коленях. Тем лучше.

— Святой отец, — обратился я к епископу, а тот поднял голову, в глазах читались благоговение и страх, — Предоставьте старцу келью. Утром я проверю. И накормите его, как следует. Похлебка должна быть теплой, а хлеб свежим.

— Я прослежу, — прошелестел епископ, а я махнул рукой, позволяя подняться.

Вскочив в седло и пришпорив лошадь, наконец-то я поскакал в сторону дома, везя несчастную Альвеву. Небо на востоке уже начинало светлеть. Рассвет придет через пару часов. Значит, времени у меня остается не так много. Святой я или не святой, а доказательства мне нужны. Знакомый ельник встретил колючими ветками, а я почему-то улыбнулся. В полной темноте, заламывая локти, перед домом, туда-сюда металась Софа. Без плаща!

— Я тебе где сказал меня ждать? — беззлобно пожурил я ведьму, видя как ее лицо расслабляется. Софа уже кинулась в мою сторону, как резко затормозила, увидев выходящую из-за моей спины Альвеву, которая покачнулась так, что мне пришлось ее поддержать рукой. — Ты почему без плаща? А ну бегом домой!

Софа не сдвинулась я места, с подозрением смотря на меня и на девушку в моей рясе.

— Соф, понадобится твоя помощь, — начал я, снова взяв Альвеву под локоть и таща в сторону ведьмы, — То, что успел заметить я: множественные ушибы, переломов нет, но есть разрывы тканей. Осмотри ее пожалуйста. Ее пытали.

Моя ведьма медленно кивнула и подошла ближе, рассматривая кровоподтеки на лице Альвевы. Плечи моей рыжей ведьмы заметно расслабились. Что-то случилось? И тут я остановился, как пригвожденный к месту, поймав себя на том, что только что назвал ее моей. Моя ведьма? Упаси, Господи…