Мираж огня - [22]

Мы ехали не долго, всего несколько часов, но тело уже непривычно ныло. Странно, я же совсем недавно вернулся из похода! Или не недавно? Взгляд выцеплял любую мелочь, запоминая дорогу. При виде нашей процессии крестьяне разбегались в стороны, бросая все, что несли с собой, лишь бы успеть скрыться. Чем ближе мы подъезжали к городу, тем увереннее я был в том, что инквизиция в этих краях распустилась донельзя. Да простит Господь их грешные души. Он простит, а я нет. Я всего лишь орудие в руках господа. Я меч его, я правда его, я гнев его и милость к тем, кто не запятнал себя виной. Мы входили в двери собора, а мне в глаза ударил солнечный луч. Всегда забываю о том, что в соборах подсвечивают главный витраж.

— Упаси господь, — прошептал я, подняв глаза, чтобы увидеть красивую мозайку. И увидел. На нем был изображен я! Я! Мне бы обрадоваться, да вот только надпись: «Святой Антоний, 15 августа 1195 г. — 13 июня 1231 г.». Что происходит?!

Я не мог сдвинуться с места, так неотрывно и глядя на произведение искусства из разноцветных стекол. Как это может быть? Возможно, я просто сплю, или мне это кажется… Может, я заболел? И сейчас валяюсь в бреду, пока надо мной колдует Софа, стараясь меня вылечить?

— Господа! — произнес Люцифер, встав и осматривая всех присутствующих. — Наступает торжественный момент! Я бы даже сказал ответственный! Туся вступил в инквизицию, а лучше бы в какашку!

— Он всегда мечтал вернуться, — со вздохом произнес Михаил, опираясь на меч.

— Ага, прямо бегал и орал! Миша, Гаврюша! Родите меня обратно! Ну-ну! — съехидничал Люцифер. — Можете вместе родить… Миша, не смотри на меня таким взглядом. Придет Бель и посмотрит на тебя взглядом еще страшнее. Погодите! Один момент! Смотрите, как они на него уставились. Опознавать будут!

— Похож, похож! И имя, главное совпадает! Родители точно не колдунами были? — хохотнул инквизитор, с которым я сюда приехал. Он смотрел на витраж, потом на меня, а затем снова на витраж. — Идем! Поговорим с Епископом! Такие как ты нужны инквизиции.

— А как же опознание по родинкам на попе? — обиделся Люцифер. — Или по каким-то особым приметам? Ну-ка, ребята, вспоминайте его особые приметы!

— Эм… — переглянулись Гавриил и Михаил.

— Неужели ничего такого не вспомните? Ну же, напрягите память! — настаивал Люся.

— Я могу сделать ему особую примету! Его все опознают! И все поверят, что он святой! — обрадовался Бельфегор, а ангелы уставились на него.

— Еще бы, с топором в голове, бегать и что-то рассказывать может только святой! — оскалился Бельфегор. — Эх, такую бабу упустил! Вот тянет его к мужикам, тянет! Ему тут бабу предложили, а он все равно к своим тошнотикам… Тьфу!

— А который сейчас год? — в полном недоумении поинтересовался я, а уже потом понял какую глупость произнес, но слова уже прозвучали в мрачных сводах храма.

Инквизитор смотрел на меня очень странно, я бы даже сказал удивленно и косился на охрану возле входа.

— Одна тысяча триста девятый, — все еще с недоверием проговорил инквизитор, и на всякий случай отошел от меня на несколько шагов, осеняя себя крестным знамением. — Слушай, а ты точно нормальный? Или деревенские правду говорили?

— Да он безграмотный просто! — предположил кто-то сбоку, а я только горько усмехнулся. Я действительно сошел с ума. Я смотрю на себя, мертвого! Спустя столько лет я вижу, как они молятся мне! И не узнают… Это действительно странно…

Вокруг нас сновали люди в рясах, с вышитым гербом святой инквизиции — крест на холме, с живой ветвью и мечом направленным вверх. Все было до боли знакомым, и я бы даже сказал родным, но оставалось нервное чувство неправильности. Я не понимал откуда оно исходит… Я же не мог умереть? Или мог? А что если я умер и Бог вернул меня? Но тогда зачем? Неужели его воля в том, чтобы я снова возглавил собственный орден?

— Идем, — хлопнул меня по плечу инквизитор, а я слышал его как через толщу воды. — Епископ сейчас проводит учения для новоприбывших, тебе бы тоже хорошо послушать.

Я просто кивнул и пошел за ним. Как же так? Как же так произошло, что я умер и снова оказался здесь? Как могло пройти столько времени? Почему я умер? Мы подходили к молебному залу, и голос доносящийся оттуда стал различимым. Я прислушался: «Ведьмы кипятят младенцев в медной посудине и вытопившийся жир счерпывают и хранят, тщательно спрятавши, пока в нем будет надобность. На этом жире и создается волшебная шабошная мазь. И так уверены они, что будут унесены ночью, при свете луны, по воздуху на бал, на музыку, на танцы и в объятия прекрасных молодых людей, о которых они мечтают!» — закончил свою мысль еретик, а у меня волосы зашевелились. Какой жир младенцев? Откуда он вообще это взял? Я помню каждый гримуар, который попадал мне в руки, но нигде не было жира младенцев? Это что за ересь? Я знаю сотни рецептов, каждую траву, тысячи слов заклинаний, которые бережно хранит моя память, но ни о каких… Что?!!

— А что делать если в доме найдено сало или жир? — спросил кто-то разумный из аудитории, — Как отличить жир от младенца от жира животного?

— Помолись, сын мой, — с мудрой интонацией произнес старец, и подумав добавил, — Сеяние небесного семени дано нам, горе нам, если мы его не сеем! Горе нам, если мы молчим! Помолись, и Господь откроет тебе истину!