Мир водной чаши - [21]

— Красивая легенда.

— Это не легенда, это фамильное пророчество, господин капитан — холодным тоном произнесла маркграфиня, явно обидевшись за свою предшественницу — извините меня, но мне надо удалиться, ужин через десять минут в соседнем зале.

— Да влипли — тихо произнесла Анна, едва дверь закрылась за ушедшей дамой.

— Не нравиться мне все это. С удовольствием покинула бы этот милый замок, несмотря на дождь и ночь за окном.

— Я бы тоже составил себе компанию, но боюсь, это вызовет массу недовольства хозяев замка, которые могут расценить наш уход как оскорбление их достоинства. Так, что придется немного потерпеть общество местной аристократии и быть постоянно начеку.

На ужине присутствовали все представители клана Моделя. Одетые в темные платья они чинно восседали на стульях с высокими спинками, неторопливо пробуя все блюда которые подавали уже знакомый путникам Герлец и невозмутимый Брулл. Третий слуга, вертлявый Консель только командовал ими, выказывая всем своим видом свое более высокое положение.

Эл и Анна были посажены по правую руку от Аделаиды, на чьи вопросы они и отвечали весь вечер. Остальные члены семейства лишь учтиво улыбались и не спешили присоединяться к беседе. Маркграфиня расспрашивала о новостях Малаги, и ей отвечал в основном Эл, в то время как Анна обменивалась холодными взглядами с Эддой сидящей напротив ее. Молодая маркграфиня с призрением взглянула на золотое колечко, с синим камнем сиротливо украшавшее палец Анны, тогда как на её руках блестели дорогие перстни и печатка с маркграфской звездой.

Ощутив укол ревности, Анна незаметно перевернула кольцо, камнем внутрь, превратив перстенек в подобие обручального кольца. Прошла минута и вдруг девушка явственно ощутила, как слабая волна приятного тепла заструилась по ее руке прямо из камня. Не имея возможность получше рассмотреть свое колечко, девушка с большим трудом дождалась окончания ужина. Перед завершением трапезы, Аделаида предложила тост за гостей, тогда как Эл пожелал выпить за хозяев. Гостям, в отличие от хозяев, вино налили в стеклянные бокалы, имевшие изящно перевитые тонкие ножки. Капитан осторожно попробовал его но, видя, как дружно выпили хозяева замка, смело последовал их примеру.

Вино было несколько слащавым с чуть заметным горьким привкусом. Эл никак не мог объяснить его наличие и, в конце концов, списал все на старость напитка. Этот привкус был объяснен немного позже, когда сидя в каминной, куда маркграфиня позднее предложила перейти, дабы продолжить приятную беседу с обитателями замка Модель Эл и Анна вдруг ощутили, что не могут пошевелить ни рукой, ни ногой, при полном их сознании.

— Возникли проблемы, господин капитан? — ядовито осведомилась маркграфиня, заметив тщетные попытки Эла ухватиться за эфес своей шпаги и насладившись моментом, пояснила — это сок гамаячи, он полностью парализует человека, сохраняя при этом ясность ума. Не думала, что мне удастся так легко справиться с человеком, о котором меня предупредила во сне великая Согвиль. Это не красивая легенда господин страж Малаги, наша прародительница постоянно связывается с нами в наших снах и дает советы.

— Лучше бы она дала бы вам совет как преодолеть вашу бедность — презрительно бросил Эл, осознав безвыходность своего положения.

— Негодяй! — взвизгнула маркграфиня и хлестко ударила капитана по лицу своими кожаными перчатками — тащите их в библиотеку, к зеркалу судьбы — приказала она остальным и круто повернувшись на каблуках, вылетела из комнаты.

Мужская половина замка молча повиновалась женщине и грубо потащила безвольные тела пленников на третий этаж, под самую крышу. Здесь располагалась библиотека с огромным напольным зеркалом. Бросив Эла и его подругу на пол, они поспешили удалиться, оставив гостей наедине с молодой Эддой. Она немедленно набросилась на Анну, осыпая ее тело ударами рук.

— Мерзавка, ты посмела назвать меня курицей в линялом наряде! Меня Эдду Болейн! Ты жестоко заплатишь ничтожество и оборванка с дешевым кольцом и длинным языком, посмевшая обсуждать меня в стенах замка Модель!

Выпали все это, Эдда набрала в грудь воздуха, что бы продолжить свои обвинения, но Анна опередила ее. Лежа на животе, она все-таки сумела приподнять голову и, презрительно посмотрев на соперницу с укоризной, произнесла: — Подслушивать ваше сиятельство это так низко. Нельзя же опускаться до уровня дворни.

Стрела попала не в бровь, а в глаз и яростно взвизгнув во весь голос, Эдда ринулась на беззащитную жертву. Шипя, словно дикая кошка, маркграфиня принялась с упоением рвать на Анне платье, быстро обнажая спину девушки.

— Вот тебе за язык, вот тебе за сравнения, вот тебе за все! — гневно выкрикивала она, ударяя Анну плетью, но непривычные к труду руки вскоре устали и утомившись, маркграфиня швырнула прочь орудие своей мести. Тонкие, закрученные в мелкие кудряшки волосы Эдды, от долгих трудов встали дыбом, и сквозь них просвечивалась розовая кожа молодого тела.

— Ничего, ничего — сварливо говорила она, Анне восстанавливая нарушенное дыхание — сейчас придет Ада, прикажет подвесить тебя за руки и тогда мой муж с братьями, спустят с тебя кожу.