Мир в табакерке, или чтиво с убийством - [49]

Я увидел делового человека. Преуспевающего бизнесмена. Одетого в наряд преуспевающего бизнесмена. Дорогущий льняной костюм от Поля Смита, который сминался именно там, где нужно. Золотые часы «Пиаже» на браслете, туго охватывающем загорелое левое запястье. Башмаки от Гоббса, стрижка от Мишеля. Снова двухдневная щетина, однако – писк высокой моды. Преуспевающий бизнесмен начинал полнеть, но выглядел намного моложе своих лет.

А как насчет «выжил в страшных передрягах»?

Было и это. Кажется.

– Эдвин, – сказал Т.С. Давстон.

– Ублюдок, – отозвался я.

Т.С. Давстон ухмыльнулся, и я увидел блеск золотых зуба.

– Быстро ты разделался с начальником охраны, – сказал он.

– И тебя ждет то же самое. Настал час расплаты.

– Прошу прощения? – Т.С. Давстон отступил на шаг.

– Расплаты за те долгих семнадцать лет, которые я отсидел вместо тебя.

– Я старался тебя вытащить.

– Должно быть, я просто не заметил, когда ты взрывал стены.

– Грубо, – сказал Т.С. Давстон. – Я не мог тебя вытащить силовым способом. Тебе бы пришлось потом всю жизнь оставаться в бегах. Но я постарался облегчить тебе жизнь в тюрьме, разве нет? Всегда посылал тебе кучу денег. И курева.

– Ты посылал… что?

– Пятьсот сигарет в неделю.

– Не получил ни разу.

– Должен был получать. Я их посылал вместе с вырезками из газет, а их-то ты получал. Я знаю – я видел архив. Отличная работа. Здорово подобрано.

– Погоди-ка минуту, – я занес кулак, и увидел, как он вздрогнул. – Ты посылал мне сигареты? Вместе с вырезками?

– Конечно, посылал! Ты хочешь сказать, что не получал их?

– Ни разу. – Я покачал головой.

– Значит, ты ни разу не получал и корзину с едой на Рождество?

– Нет.

– Мда, – сказал Т.С. Давстон. – Но ты наверняка получал лососину, которую я посылал каждый месяц.

– Не было лососины.

– Не было лососины. – На этот раз головой покачал Т.С. Давстон. – Кстати, а почему ты в таком виде? Дальше ты мне скажешь, что ты не получил смену одежды и часы, которые мой шофер отвез в тюрьму, когда забирал архив. И вообще – где ты был, когда он приехал за тобой? Тебе что, не передали, когда именно он должен приехать?

Я снова медленно покачал головой.

– Гады, гады, гады, – закричал я. – Гады, гады, гады!

На лице Т.С. Давстона появилось выражение «ах ты, лох-бедняжка».

– Придется написать очень суровое письмо начальнику тюрьмы, – сказал он.

– Суровое письмо? – Я снова покачал головой – нет, скорее яростно потряс ей. – Почему бы не послать ему вместо этого подарочный набор свечек в коробочке?

– Набор свечек? – Т.С. Давстон подмигнул мне. – Я думаю, это можно устроить.

Он повел меня наверх, в свою квартиру. Не буду утомлять читателя описанием ее. Давайте просто скажем, что она была офигительно шикарная, и покончим с этим.

– Пить будешь? – спросил Т.С. Давстон.

– Да, – ответил я.

– Курить? – спросил Т.С. Давстон.

– Ничего не имею против.

– Канапе? – спросил Т.С. Давстон.

– Это что за фигня?

– То, что осталось от вечеринки, которую я вчера устроил по случаю твоего возвращения. Жаль, что тебя не было, я позвал пару красоток – такие красотки! – с отличными длинными ногами. И роскошными каравеллами.

– Каравеллами? Что за «каравеллы»?

– Задницы, конечно. Брентфордский рифмованный сленг, пятое поколение. Каравелла рифмуется со «съела». Съела блины, они черны. Черен, как грек – лимонелла и хек. Хек и лимонелла – каравелла. Достаточно просто, если привыкнуть.

– Ты с Норманом часто видишься? – спросил я.

– Не особенно. Он все время находит, чем себя занять. С головой ушел в изобретательство, вот как. В прошлом году изобрел машину на основе единой теории поля Эйнштейна. И телепортировал Великую пирамиду Хеопса на футбольное поле в Брентфорде.

– Очень интересно.

Т.С. Давстон протянул мне бокал, сигарету и канапе. – Скажи мне вот что, – начал он. – Если ты думаешь, что я тебя подставил, почему ты продолжал работать над Архивом Давстона?

Я пожал плечами. – Может быть, хобби?

– Тогда скажи мне еще вот что. Есть вероятность, что ты собираешься в ванную в ближайшее время? Ты просто смердишь.

Я сходил в ванную. Я побрился и надел один из костюмов Т.С. Давстона. Мне пришлось потуже затянуть ремень. Но Т.С. Давстон сказал, что смотрится это модно. Его туфли тоже мне подошли, и к тому времени, когда я наконец приоделся, вид у меня был самый что ни на есть решительный.

Когда я выплыл из ванной, моим глазам предстала одна из самых красивых женщин, которые когда-нибудь это делали.

Она была высокая, стройная, гибкая. Кожа гладкая и загорелая, ноги длинные и великолепные. Она была одета в «деловой костюм», которые были так популярны в восьмидесятых. Короткая черная юбка и пиджак с плечами, как у космонавта Дена Дэа из комиксов, популярных в пятидесятых. Она не теряла равновесия, стоя на шпильках высотой в ладонь, а рот ее был настолько широк, что туда легко можно было засунуть кулак целиком. Даже если бы на руке была боксерская перчатка.

– Привет, – сказала она. Когда она открыла рот, я увидел больше жемчуга, чем в лодке надсмотрщика за ныряльщиками, достающими жемчужниц со дна океана.

– И вам привет, – сказал я и услышал как эхо гуляет по ее глотке.

– Вы друг мистера Давстона?