Мир в огне - [2]

Легат не успел договорить, а на улицу пришла тишина, было слышно даже гукающих где-то на крышах голубей. Соседи безмолвно замерли, стараясь не пропустить ни слова. Барабелл молчал почти минуту, стоя на пороге, безуспешно пытаясь сдержать выступившие слёзы. Наконец мастер справился с собой, сделал шаг назад и сдавленным полувсхлипом произнёс:

— Благородный дан, сержант. Прошу, проходите в дом.

Гостям пришлось немного подождать, пока почтенный мастер позовёт из кузни и лавки старших сыновей и отправит посыльного предупредить: сам он в мастерской сегодня не появится. Но, наконец, всё семейство расселось в большой трапезной. И первым заговорил Барабелл.

— От Бэйрда не было вестей почти тридцать лет. С тех пор как он разругался с отцом, отказался наследовать семейное дело и ушёл из дома. Позже до нас донёсся слух, что его видели в каком-то из наёмных отрядов на Южном соляном тракте. После этого отец запретил произносить его имя.

— Императору служат по-разному, — ответил сержант. — Ваш брат никогда не рассказывал о том, как именно он служил на благо Империи на дорогах наёмников. Думаю, не имел права.

Барабелл молча кивнул: если догадка верна, и Бэйрд действительно служил в особой службе канцлера — для семьи было безопаснее, когда все считали, что Бэйрд — отрезанный ломоть.

— Когда создавался наш легион, — продолжил сержант, — то в него позвали лучших. Ваш брат откликнулся. Я познакомился с ним в учебном лагере, где он стал нам вторым отцом. Если бы не ваш брат — многие бы не смоги отбросить прошлое… плохое прошлое. И стать достойными людьми.

— Я познакомился с вашим братом, — вступил в разговор легат, — когда меня назначили командовать полком. И скажу честно, без него я бы не справился. Год службы даже после Турнейгской военной академии слишком мало. Старший центурион Бэйрд стал для меня наставником и помощником. Когда хозяин домена Ахалл нарушил закон и поднял флаг мятежа, мы получили приказ вернуть земли под руку императора. Но предатель зашёл дальше, чем все думали. Он нанял людей Льда, чтобы те, пока наш полк вместе с ополчением готовится усмирить долину Ахалл, сожгли город Ривертей. Просто отступить на помощь осаждённому городу было нельзя — нас зажали бы с двух сторон. И тогда старший центурион Бэйрд вместе с добровольцами остался удерживать дорогу…

— Простите, — с тоской сказал сержант. — Я должен был остаться вместе с ним, вместе с остальными нашими… но вот, — показал он на раненую руку.

— Отогнав северян, мы поспешили обратно… но было уже поздно. Ваш брат и почти все храбрецы погибли.

— Бэйрд… Бэйрд… — только и смог ответить мастер, не стесняясь слёз, которые градом катились из глаз.

Дальше пошли взаимные рассказы о Бэйрде, но от предложения остаться на поминки легат с сожалением отказался. Объяснив, что его ждут неотложные дела.

Час спустя легат Булли постучал в дверь небольшого белого утопающего в зелени особняка в пригороде. Дверь открыл гладко выбритый мужчина неопределённого возраста — тридцать, сорок, а может и пятьдесят. Под стать был и тёмно-синий камзол неплохой ткани: он мог принадлежать и владельцу лавки средней руки, и зажиточному мастеровому, и даже мажордому какого-нибудь дворянина. Мужчина уточнил имя офицера, после чего коротко сказал: «Вас ждут», и провёл Булли в небольшую комнатку, где сидели двое. Встречавший коротко поклонился и вышел, а Булли встал на пороге, разглядывая место, где оказался. Типичный кабинет дворянина средней знатности: тиснёные золотом багряные обои в сочетании с неплохой имитацией резной мебели эпохи Ниана Второго. Да и сам хозяин за столом вполне соответствовал окружению — чуть обрюзгший мужчина лет за пятьдесят, в модном камзоле, с намечающимся брюшком… взгляд был не отсюда. Резкий, цепкий, пронзительный. Булли, когда его полк вернулся из долины Ахалл, на таких вот следователей из канцелярии канцлера насмотрелся. Не к месту был и смуглый бритоголовый писарь, скорчившийся за столиком в углу.

Тем временем хозяин кабинета неожиданно мягко сказал:

— Дан легат, присаживайтесь, — мужчина показал на кресло рядом со столом. — О хранящих покой ходит много слухов. Потому прошу вас, не считайте моё приглашение вызовом на допрос. Всё, что положено, вы уже объяснили службе канцлера. Меня же интересует ваш рассказ, если позволите, с самого начала — как это видите вы. Тех, кто проморгал драккары, пусть ищут люди канцлера. А мне нужно добраться до столичного покровителя графа Ахалл.

— Если я хоть как-то смогу вам помочь найти мерзавца и отомстить за моих парней, — легат с силой сжал ручку кресла, — то я в вашем распоряжении.

— Тогда, пожалуйста, начинайте. С того момента, как считаете нужным.

— Хорошо. Думаю, начать надо с моего назначения легатом. Я тогда был, признаться, изрядно удивлён. Нет, формально всё было в порядке: дед записал меня рядовым в Первый золотой легион, когда мне исполнилось десять. Если приплюсовать, что учащиеся Турнейгской военной академии сразу после поступления получают чин младшего центуриона, а по результатам экзаменов мне присвоили чин младшего легата — всё было в порядке. Даже ценз нахождения в каждой должности выходил. Вот только реальной службы в действующей армии у меня тогда был всего год. И в канцелярии лорда-протектора, и в штабе командующего легионом это должны были прекрасно понимать — но назначение я всё равно получил…