Мир «Шута и трубадура» - [7]

Запасы еды к весне у людей графа почти истощились, и оставшиеся в живых после тягот суровой зимы пытались заниматься рыболовством и ловлей птиц на скалах, бунтовали и требовали возвращения домой из скалистой богом проклятой бесплодной пустыни.

Едва сошел лед, на трех драккарах появились кетты — разведчики нового года. Передовой драккар наткнулся на подводную цепь и затонул, остальные попытались причалить к берегу Делла, но вооруженные луками и горящими стрелами отчаявшиеся люди на острове не дали язычникам даже приблизиться к нему. Уцелевшие драккары ушли, а через месяц у Шатдо появилось уже шестнадцать драккаров.

Две крепости — береговая и островная — несколько дней защищали пролив, но на этот раз не смогли помешать кеттам высадиться на сушу. Крепости были окружены, в них начался ужасный голод. Островная крепость сдалась первой, и кетты повели ее корабли вместе со своими драккарами против крепости береговой; уцелевшие враги служили им лоцманами, с мачт свисали отрубленные головы прочих островитян. В береговой крепости начался бунт, и графа Ивельса, запрещавшего сдаваться, убили.

После этого кетты ворвались в крепость.

Дружина графа пыталась защищаться и была вырезана до последнего человека. Остались лишь сервы, которых граф привел с собой на строительство крепости, и несколько женщин и детей, в том числе малолетняя дочь графа Ивельса — Глория.

В память об этой победе вождь кеттов Эрвин (в том походе три главаря северян объединились под властью одного вождя; потомком этого вождя будет Эрвин Победоносный, первый король династии Гольденрассов), приказал высечь в скалах гигантскую фигуру кеттской воительницы, указывающую мечом на юго-восток — чтобы жители Крамии вечно помнили о нависшем над ними мече северного народа и не пытались больше становиться на пути северян. Шатдо (как и многие другие крепости и города к северу) после этого еще триста лет оставался в руках кеттов, и самая северная провинция Крамии и по сей день зовется Кет-номом.

Побежденных, по обычаю, кетты должны были сделать рабами, «прахом под ногами», и либо оставить себе, либо продать на восточных рынках. Но кеттский вождь Эрвин, пируя со своими воинами в главном зале береговой крепости Шатдо, еще не пресытился кровью и зверствами, творимыми язычниками при взятии крепостей. Он приказал выстроить перед собой всех пленных и предложил им выпить из черепа крови убитых, поклявшись своим языческим богом Одином, что тот, кто выполнит этот обряд, отречется от христианской веры и поклянется в верности языческим богам, останется в живых, прочие же станут кровавой потехой для него и его воинов. Многие сервы согласились выполнить обряд и поклялись служить богу Одину и его жене Фрейе. Но другие отказались предать истинную веру.

Эрвин начал насмехаться на ними, говоря, что они должны быть ему благодарны — ведь христианская вера обещает вечное блаженство тем, кто в этой жизни будет «прахом под ногами» или мученически умрет за Христа. И сейчас он дарует им именно такую кончину. Эрвин сказал, что лучших рабов, чем христиане, ему еще не приходилось видеть, потому что только христиане сами именуют себя «рабами» и даже, сдается, кичатся своим рабством. Потом он велел принести бочонок нефтара, вывезенного из греческих земель, окунул в бочонок пропитанную маслом пеньковую веревку и объявил, что тому из пленных, кто отважится подойти и загасить фитиль руками, он подарит свободу и жизнь. С этими словами он поджег конец веревки, но никто не тронулся с места, потому что фитиль был слишком короток, а о страшной смертоносной силе греческого огня были наслышаны все. Только Глория, дочь графа Ивельса, бросилась на середину зала и хотела схватить руками фитиль, но не успела этого сделать, и бочонок взорвался, послав огонь во все стороны. Шестеро пленных и двое кеттских воинов сгорели в страшных мучениях, Глория же чудом осталась жива, но ослепла, и у нее было изуродовано лицо.

Вождь Эрвин поклялся всеми языческими богами, что Глории следовало было родиться в Сингре, а не в стране христианских трусов, и предложил удочерить ее и увезти с собой. Но Глория отказалась, и тогда Эрвин пообещал, что исполнит любое ее желание. По ее просьбе он дал свободу всем, кто не принял языческой веры, и дал клятву в тот год не грабить селений ее страны. Мудрая слепая Глория не попросила большего, но и из-за такой клятвы Эрвин чуть было не лишился власти верховного вождя. Однако он все же заставил своих соплеменников отказаться в тот год от военных набегов в тех краях и не нарушил клятвы.

Жители Луста (теперь город Кет) были поражены, когда к их берегу подошли драккары, но без наводящих ужас боевых украшений на ахтерштевнях, что означало — кетты явились с миром. Один из драккаров причалил к берегу, из него вышли воины и вывели пленников, потом человек в золотом шлеме с крыльями вынес на берег маленькую девочку. После чего все воины снова поднялись на свой корабль — и драккары кеттов исчезли, не разрушив ни одного жилища и не убив ни одного человека.

Ошеломленные жители рискнули выйти на берег, только когда драккары скрылись вдали, и от бывших пленников узнали, чьему заступничеству обязаны столь необычной удаче.